Ядерный ответ (перевод с английского). Часть 1

Глава 1. Открытие

Мало знаний — это опасно. И очень.

Альберт Эйнштейн

14 марта 2008 г. (пятница)

Моей первой сознательной мыслью дня было ожидание выходных. Была пятница, впереди у меня был еще один рабочий день, прежде чем я освобожусь, а завтра я собирался провести весь день с двумя своими любимыми девушками: Яной, моей четырехлетней дочерью и моей мамой. Мой план состоял в том, чтобы поработать в доме мамы, а потом провести остаток дня, гоняясь за Яной на заднем дворе. Моя жена Дженни была в отъезде по работе до позднего воскресенья, так что, Яна была полностью предоставлена мне.

Отправив Яну в детский сад, я пошел на работу, чтобы провести полдня и выложить каталог новых курсов на нашем сайте. Закончив, я смог забрать Яну и отправиться в путь.

Я закончил намного раньше, чем ожидал, и выдвинулся в 10:30. Я пришел в свой большой пустой дом, а поскольку не мог забрать Яну до часу дня, у меня было время положить кое-что в машину и съесть бутерброд. Держа в левой руке сэндвич с арахисовым маслом и бананом, я начал правой рукой складывать одежду и вещи, которые нам понадобятся на выходные, на кровать (компьютерные фанаты знают, как это — есть и работать одновременно). Бутылка шампуня, которую я бросил в кучу, скатилась и упала на пол со стороны Дженни. Я использовал свои лучшие телекинетические способности, чтобы попытаться вернуть ее, но, как обычно, потерпел неудачу, поэтому мне пришлось подойти и физически поднять ее. Я не сразу ее обнаружил, а стало быть, она куда-то закатилась. Я встал на колени и стал шарить под кроватью. Ее там не было, поэтому я начал поиски под тумбочкой, где нащупал бутылку шампуня и какую-то книгу. «Интересно, знает ли Дженни, что у нее валяется там, внизу?» — спросил я себя, глядя на книгу. Это не был один из ее романов или там справочник с ее работы, а какой-то журнал.

Я долго сидел на кровати и размышлял, не открыть ли его и не прочитать, что там, внутри? С одной стороны, я не хотел вторгаться в личную жизнь Дженни, если это был какой-то ее личный дневник, но с другой стороны, а вдруг в нем было что-то, что мне необходимо знать? Это может быть совершенно невинно, а может, и нет. Необходимость знать победила, я открыл первую страницу и сразу узнал почерк Дженни, так что, не могло быть никаких сомнений в том, кто это написал. Запись была датирована одиннадцатью месяцами назад. Я начал чтение...

Запись в журнале от 20 апреля 2007 г. (пятница)

Я решила, что ведение этого дневника — в моих интересах. Я не знаю, что нас ждет в будущем, но на данный момент вижу только гибель и мрак. Я знаю, что все, что я сделала и сделаю, в конечном итоге причинит боль Рэнди и Яне, но я — в таком тупике, что не могу найти выхода, и чувствую, что сильно облажалась. Может быть, отслеживание всего в какой-то мере поможет, если дерьмо полетит на вентилятор. Не знаю, случится ли это, но одно я знаю точно: это ни черта не изменит, и я просто надеюсь, что из этого выйдет хоть что-то хорошее.

Вся эта неразбериха началась чуть больше месяца назад, когда один из моих начальников позвал меня в свой офис. Ллойд Батчер — один из исполнительных менеджеров компании Томпсона — влиятельный и внушительный человек. Все знают, что с ним нельзя связываться. Он был в офисе с одним из внутренних аудиторов Карлом Кэшманом. Они сказали, что на некоторых счетах, за которые я отвечала, не хватало денег: 24000 долларов, если быть точным. Они показали мне документы, свидетельствующие, что когда я клала деньги на депозит, у меня каждый раз не хватало 1000 долларов. Выглядело так, будто во время вклада я снимала 1000 долларов наличными. Они сказали, что хотят дать мне возможность объяснить, что случилось с деньгами, прежде чем пойдут в офис корпорации и в полицию. Я понятия не имела о деньгах, я никогда ничего не брала, но у них был прочный документальный след, показывающий, что 1000 долларов наличными не хватало каждый раз, когда я делала вклад. Я сказала им, что не сделала ничего плохого и не знала о пропавших деньгах. Я пыталась все объяснить, но они не слушали. В итоге я сломалась и заплакала прямо у них на глазах. Они сказали, что поскольку у меня нет объяснений, то у них нет иного выхода, кроме как передать дело властям. Мне придется вернуться к своему столу и очистить его. Меня уволят, и в конце дня выведут из здания. Я вернулась к своему столу и заплакала.

Около четырех позвонил мистер Батчер и сказал, что хочет поговорить о моей ситуации, и чтобы я пришла к нему в офис. После долгого обсуждения, мольбы и слез с моей стороны, он сказал, что верит моей истории и жалеет меня. Он сказал, что, возможно, найдет способ все исправить, но я должна ему довериться. Он предложил мне сделку: он не станет передавать дело властям и лично покроет недостающую сумму, если я стану его личным помощником. Работа оставалась вакантной с тех пор, как его предыдущая помощница однажды не пришла на работу, и никто больше о ней не слышал. У меня будет новая работа, только на него, и я не буду больше работать с деньгами. Он сказал, что я могу доверить ему помочь мне выбраться из того беспорядка, в котором я оказалась, а со временем смогу вернуть ему то, что я ему должна.

Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я был рада принять его предложение. Кроме того, переход от специалиста по контрактам до личного помощника руководителя — это повышение зарплаты и ответственности. Я спросила его, как мне выплачивать деньги, которые я была должна, но на самом деле не была, и он сказал, чтобы я доверяла ему. Он все прояснит, когда я устроюсь на работу.

Он сказал, что позвонит аудитору и скажет ему, что нашел недостающие деньги на другом счете, о котором раньше забыл упомянуть, а я делала лишь то, что мне говорили. Так я буду снята с крючка.

Той ночью я рассказала Рэнди о своем повышении по службе, но ничего не сказала о пропавших деньгах. Он был так счастлив за меня, что я просто не могла ничего об этом сказать. Это была моя проблема, а Рэнди всегда хотел, чтобы я сама решала свои собственные проблемы, прежде чем обращаться к нему за помощью, и на этот раз я не хотела разочаровывать его. Никогда не забуду, как он смотрел на меня, когда мы сидели у Сабатини и потягивали наше Кьянти. Он сказал, что я продвигаюсь в корпоративном мире, и мое будущее выглядит хорошим. Он так мной гордился.

На следующий день я переехала в свой новый офис. Это была небольшая приёмная с дверью, ведущей в небольшую гостиную в задней части здания, в которой была полностью оборудованная ванная комната, шкаф для одежды и небольшой диван. Из нее была еще одна дверь, ведущая в другую гостиную в задней части офиса мистера Батчера. Его гостиная была устроена так же, но у него был диван побольше и небольшой полностью оборудованный бар.

Когда по офису распространились новости о том, что я — новый административный помощник мистера Батчера, я получила много взглядов от моих коллег-женщин и улыбок от мужчин. Я не знала, что все это значило, и это было странно.

Позже в тот же день мистер Батчер позвал меня в свой офис, я села рядом с его столом, и он рассказал мне о моих обязанностях. Он объяснил, что у меня — обычные обязанности помощника: приходить к нему на встречи, приветствовать клиентов компании, печатать и вести записи, варить ему кофе и т. д. Также он сказал, что я должна буду сопровождать его на мероприятиях и собраниях компании не только в рабочее время. От меня могут даже потребовать сопровождать его на выездных встречах.

Затем он рассказал мне свои ожидания относительно того, как я буду одеваться. Он сказал, что я буду его личным представителем и представителем компании, и мне нужно одеваться соответствующе. Мне всегда казалось, что я одеваюсь красиво, но по его мнению я одевалась слишком консервативно, а ему нужно что-то более подходящее для его помощника. Он сказал, что я должна носить более короткие юбки. Также он сказал, что я не должна носить колготки. Я могла носить чулки или ходить с голыми ногами. Еще мне нельзя носить бюстгальтер. Я должна держать волосы распущенными и ниспадающими на плечи. Я могу носить трусики, если хочу, но это было не обязательным. Я сидела в полном изумлении. Когда я попыталась что-то сказать, он поднял руку и остановил меня, прежде чем я успела произнести хоть слово. Он сказал, что я должна переодеться, потому что я — красивая женщина, и он хочет, чтобы я показывала свою красоту, а не скрывала ее. Полезно, если на встречах с клиентами и другими менеджерами будет присутствовать красивая женщина. Он также напомнил мне о пропавших деньгах и сказал, что я должна начать одеваться так, как он хочет, начиная со следующего дня, иначе он расторгнет наше соглашение. Он сказал, что я могу ему доверять, и он не сделает ничего, чтобы причинить мне боль или смутить меня. Он сказал, что знает, что делает.

Я была ошеломлена и не могла нормально думать. Я не знала, что сказать. Все что я могла сделать, это молча сидеть и смотреть на свои руки.

Он протянул мне конверт и сказал, чтобы я взяла выходной, сходила по магазинам и купила новую одежду; что-то вроде того, что он описал, чтобы показать мое красивое тело. Он сказал, что если я беспокоюсь о том, что подумает мой муж, то могу оставить свой новый гардероб на работе и переодеваться в него с утра, а затем возвращаться к своей обычной одежде, прежде чем идти домой. Но на работе или с ним на корпоративных мероприятиях мне придется одеваться так, как хочет он.

Я взяла конверт, вернулась в офис и задумалась. С одной стороны, он заверил меня, что не сделает ничего, чтобы причинить мне боль или смутить, но с другой стороны, я могу получить много взглядов и странных замечаний от людей в офисе. Я все равно была в подвешенном состоянии из-за пропавших денег. Чем больше я думала об этом, тем больше думала, что было бы здорово, когда люди смотрели на меня и думали, что я красивая. Я всегда была простой Джейн, и, может быть, я заслужила хоть раз выглядеть и чувствовать себя сексуальной. Но все же, я провела черту и решила носить трусики.

В тот день я пошла по магазинам и оставила все в багажнике своей машины.

На следующий день я пошла на работу в своем обычном деловом костюме, но переоделась в ванной в одну из своих покупок. Это была простая прозрачная белая блузка и короткая черная юбка, я имею в виду — именно короткая, подол доходил до середины бедра. Я не носила чулки, потому что их верх был бы виден под короткой юбкой. Я чувствовала себя странно без бюстгальтера, но трение сосков о ткань блузки было довольно возбуждающим. После этого я просто осталась в своем офисе и делала свою работу.

Примерно во время обеда мистер Батчер вызвал меня в свой офис и сказал, чтобы я зашла через наши смежные гостиные. Когда я вошла в кабинет, то увидела его, прислонившегося к передней части своего стола. Когда я подошла, он сказал мне, что я выгляжу прекрасно, но ему требуется убедиться, что я выполняю его указания насчет гардероба. Он спросил, ношу ли я бюстгальтер, и я ответила, что нет. Он сказал, что должен проверить и приказал мне расстегнуть блузку. Я молча стояла и смотрела на него. Через несколько секунд выражение его лица изменилось, на его лице появилось суровость, и он сказал решительно и зловеще, что я должна показать ему, «а не то...»

Я смутилась, но расстегнул блузку и встала. Она была запахнута, поэтому он мог видеть мою грудь ровно настолько, чтобы понять, что на мне нет бюстгальтера. Он сказал: «хорошо». Затем сказал, что хочет убедиться, что на мне нет колготок, поэтому он приказал мне поднять юбку и показать ему. Я снова заколебалась, и он опять строго посмотрел на меня, поэтому я нерешительно потянулась, задрала юбку и показала ему свои трусики. «Красиво», — было все, что он сказал. Когда он повернулся и подошел к своему столу, чтобы сесть, я опустила юбку. Сев, он закричал на меня:

— Я не говорил тебе опускать юбку. Делай только то, что я говорю, и когда я говорю. — Я приподняла юбку и стояла, глядя в пол.

Он молча сидел и с улыбкой смотрел на меня. Через пару минут он сказал одеться и вернуться к работе.

Так происходила моя проверка гардероба каждый день до конца недели.

В понедельник утром он вызвал меня, и мы опять прошли проверку одежды, за исключением того, что на этот раз он приказал снять мою блузку и передать ее ему. Он выглядел рассерженным, когда я стояла и смотрела на него. Я заплакала. Он просто прорычал:

— Сделай это!

Я медленно сняла блузку и протянула ему одной рукой, а другой прикрыла грудь.

— Теперь опусти руки, — сказал он. Я плакала, делая это. — Теперь юбку. — Я подняла юбку и встала, а он сказал:

— Нет, передай ее мне.

Я хотела убежать и спрятаться, но не могла никуда бежать в таком виде. Я потянулась за спину, расстегнула молнию и позволила юбке упасть на пол, а после наклонилась, подняла ее, протянул ему и молча стояла, по моим щекам текли слезы.

Все, что он сказал, было:

— Даже красивее, чем я представлял.

Мне было стыдно и стало так жарко. Он вернулся, сел и положил мою одежду на стол. Он просто сидел и смотрел на меня, стоящую топлесс. Через некоторое время он улыбнулся и сказал, что я могу забрать одежду и вернуться в свой офис. Я начала одеваться, но он остановил меня и сказал, чтобы я ушла как есть, и оделась в гостиной. Я схватила одежду и быстро вышла.

Вторник и среда были повторением понедельника, но с каждым днем я плакала все меньше.

В четверг он потребовал и мои трусики. Я неохотно отдала их ему, он вернулся и сел. Он сказал, что мне нужно держать свою киску аккуратной, но не полностью выбритой, а просто подстриженной и с очищенной областью бикини.

В пятницу я снова была обнажена для его осмотра.

В следующий понедельник, после того как я был голой, он сказал, чтобы я села на стул напротив него. Он сказал, что одна из моих обязанностей как его помощника — следить за тем, чтобы он всегда был доволен. Я сказала, что не понимаю, что он имеет в виду, поэтому он нарисовал мне очень наглядную картину. Он хотел, чтобы я занялась с ним сексом. Он хотел минета, когда потребует. Он хотел смотреть, как я раздеваюсь, когда он позовет. Он хотел смотреть, как я мастурбирую для него. Когда он позовет, я должна бросать все что делаю, и идти к нему. Когда он скажет мне, я должна буду раздеться в гостиной и голой войти в его офис. Я не должна была никому рассказывать о том, что делаю, особенно своему мужу, а если расскажу кому-нибудь, наша сделка о пропавших деньгах не состоится, и он лично позаботится о том, чтобы Рэнди и Яна пострадали. Он не сказал как, но я знала, что он имеет в виду.

Я сказала ему, что ничего подобного сделать не могу. Я любила своего мужа и никогда не сделала бы ему больно. Он сказал, что ему все равно, какие у меня проблемы дома, но если я не сделаю то, что он сказал, он уволит меня, а Рэнди и Яна заплатят за мое решение. Он дал мне возможность определиться до следующего утра.

Я пошла домой и подумала о своем затруднительном положении. Я подумывала рассказать Рэнди о своей проблеме, но решила, что должна справиться с этой ситуацией самостоятельно. Также я много плакала. Рэнди просто подумал, что я плохо себя чувствую, поэтому он позаботился о Яне и оставил меня одну. Я не видела альтернативы, поэтому на следующий день, когда мы проводили осмотр гардероба, я неохотно сказала, что сделаю то, что он просит.

Перед тем как я покинула офис, он сказал, что хочет произвести «небольшое испытание». Я испуганно попятилась от него. Он просто встал и зарычал на меня. Он сказал, что если я когда-нибудь снова заколеблюсь или буду задавать ему вопросы, когда он отдает мне приказ что-то сделать, я дорого за это заплачу. Если я снова заколеблюсь, он тут же меня уволит.

Он ходил по кругу вокруг меня, оглядывая с ног до головы, пока я стояла молча. Он был позади меня, когда впервые прикоснулся ко мне. Я подпрыгнула,а он шлепнул меня по заду. — Никогда больше не делай этого, — сказал он. Он нежно погладил мою попу, где меня ударил. Он погладил мои плечи. Он протянул руки мне под мышки и сжал мои груди своими руками. Вдруг он остановился, вернулся к своему столу и сел. Он сказал мне одеться и вернуться к работе.

На следующий день он позвал меня в свой офис. Он говорил по телефону и жестом пригласил меня сесть к нему на колени. Когда я это сделала, он начал гладить мою спину и плечи. Вскоре он сжимал мою грудь. Одной рукой он расстегнул мою блузку, стянул ее за спину и положил на стол. Я просто сидела, в то время как он играл с моей грудью. Он потер и ущипнул мои соски, заставив их встать. Это продолжалось довольно долго, и все это время он не переставал говорить. Все, что я могла делать, это смотреть на стены и тихо сидеть. Повесив трубку, он нежно поцеловал меня в шею и сказал, чтобы я возвращалась к работе. Я взяла блузку и пошла в гостиную одеваться.

В тот день после обеда он снова позвал меня. Он опять разговаривал по телефону, но на этот раз стоял за своим столом. Он зажал микрофон рукой и сказал мне раздеться перед ним. Я вспомнила, что он говорил вчера о колебаниях или сомнении в том, что он сказал, поэтому разделась. Когда я стояла голой, он опять зажал микрофон рукой и сказал мне сесть в кресло перед ним и мастурбировать. Я снова заплакала, но сделала то, что он просил, в то время как он смотрел. Я играла сама с собой, но не могла кончить, потому что мне было так стыдно.

Он закончил разговор, подошел к тому месту, где я сидела, и приказал мне встать. Я встала перед ним, он схватил меня за волосы, откинул мою голову назад и посмотрел мне в глаза. Он сказал, что когда он говорит мне делать что-то, я должна проявлять энтузиазм. Я должна была получать удовольствие, и когда у меня будет оргазм, он должен быть настоящим, я никогда не должна была его симулировать. Он отпустил мои волосы и сказал, что должен меня наказать. Он приказал одеться и вернуться к моему столу. Свои трусики я должна была оставить на его столе.

Через некоторое время он позвонил мне по телефону и сказал, что хочет, чтобы я мастурбировала, сидя за своим столом, а он будет слушать. Он хотел услышать, как я кончаю. Также он сказал, что дверь в мой кабинет должна оставаться открытой. Я не хотела, чтобы он разозлился на меня еще больше, поэтому залезла рукой под стол, задрала юбку и провела ей между ног, другой в это время прижимая телефон к уху. Стол скрывал то, что я делала, от коридора, поэтому, даже если люди время от времени и проходили мимо, у них не было возможности увидеть, что я делаю, пока я удерживаю выражение своего лица.

Я гладила свою киску. Чем больше я гладила, тем влажнее она становилась. Я старалась не издавать никаких звуков и не позволять своему лицу показывать то, что я делаю, но время от времени изо рта выскальзывали некоторые звуки. Прошла всего пара минут, прежде чем я начала чувствовать покалывание, говорившее мне, что оргазм подступает. Я гладила свою киску под столом все сильнее и быстрее. Когда была на грани взрыва, я повернулась на стуле лицом к задней части офиса и расставила ноги как можно шире. Я гладила все сильнее и, громко охнув, ощутила мощный оргазм... Я громко застонала и сидела в своем кресле, содрогаясь от экстаза... Постепенно охи и стоны стихли. Я совершенно забыла о телефоне у уха, пока не услышала, как мистер Батчер сказал:

— Хорошая девочка. А теперь у меня для тебя подарок, так что приходи ко мне в офис голой в час дня.

За несколько минут до часу я пошла в свою гостиную и разделась. Я заглянула через дверь в его гостиную и обнаружила, что там никого нет. Затем я заглянула в дверь его офиса и увидела, что он стоит перед своим столом. Когда он увидел, что дверь открылась, то жестом пригласил меня войти. Я вошла в одной обуви.

Он сказал, что ему понравилось мое маленькое телефонное выступление. Он указал вниз и сказал встать перед ним на колени. Я поняла, что будет дальше.

Я не новичок в минете. Моим первым был Джейсон в старшей школе, и я научилась на самом деле наслаждаться его теплым твердым членом во рту. Также он был первым, кто кончил мне в рот. После него я встречалась с парой других парней, но все, чего они хотели, это трахаться, и мне так и не пришлось отсосать им. Потом я встретила в колледже Уилла. Он был очень требовательным и грубым и научил меня делать многое моим ртом, но самое главное, он научил меня, как глубоко заглатывать его член. Он всегда заставлял меня делать что-то новое. Он даже заставил меня отсосать пятерым его друзьям по студенческому сообществу. Это была ночь, когда он меня бросил. Он назвал меня шлюхой. Не так давно я впервые отсосала мистеру Сантони в его ресторане, и той же ночью его жена пришла и застукала нас. Я думала, меня убьет, но она всего лишь много кричала по-итальянски и заставила мужа меня уволить. После я встретила Рэнди. Он всегда был нежным, добрым и заботливым. С ним я узнала, что значит для нас обоих наслаждаться моим сосанием и глотанием. Я так хорошо научилась, что заставляла его пальцы на ногах сжиматься.

Я встала на колени и смотрела на него, в то время как он расстегивал штаны и стягивал их вместе со своими трусами. К моему удивлению, его член был самым большим из тех, что я когда-либо видела. Он был намного больше, чем у Рэнди, а это о чем-то говорит. Я всегда думала, что Рэнди тоже одарен, но у мистера Батчера был длинный толстый член, намного больше, чем у Рэнди. Он поднял его, поднес к моим губам и сказал:

— Соси.

Я осторожно взяла его в рот. Он наполнил меня больше, чем когда-либо прежде. Он был огромен. Я несколько раз подавилась, в то время как он пытался протолкнуть его до упора. Он продолжал гладить свой член, пока я не почувствовала его напряжение. Я знала, что он собирается делать, поэтому подготовилась. Когда он кончил, я сразу сглотнула, ожидая огромной порции, но получила всего несколько капель. У него было огромное оружие, но мало боеприпасов.

Кончив, он махнул рукой, отпуская меня. Я вошла в гостиную, включила душ, свернувшись калачиком на полу, в то время как вода лилась на меня, и заплакала. Это был первый раз, когда я изменила Рэнди. Я только что сделала минет своему боссу, и меня разрывало изнутри, потому что, хотя мне ненавистно было это делать, я беспокоилась, что где-то в глубине души мне это понравилось.

Вернувшись домой тем вечером, я молча смотрела на Рэнди, готовившего ужин, и задавалась вопросом, каким монстром я стала. Я ему попросту изменила. Я ненавидела то, что делала. Я ненавидела себя. Я рано легла спать и плакала перед сном.

На следующий день Ллойд снова позвал меня в свой офис. Он стоял у своего стола и опять разговаривал по телефону, сказав мне раздеться. Когда я разделась, он стянул штаны, обнажив свой огромный член, жестом пригласил меня подойти к себе, заставил повернуться лицом к столу и положить на него руки. Он сдвинулся позади меня туда, где я не могла его видеть. Я чувствовала, как его рука трет мою киску. Она была влажной и теплой. Должно быть, он лизнул ее, чтобы убедиться, что я промокла. Я чувствовала его тело близко к моему и что-то у входа в мою киску. Он медленно продвинулся вперед и засунул внутрь свой огромный член... Все, что я могла сделать, это стоять с открытым ртом, подавляя крик. Хотя легкий стон из моего рта все же вырвался.

У меня никогда не было такого большого члена внутри, как его. Ощущение его скольжения сделало меня влажной и горячей. Он начал медленно двигаться внутрь и наружу, а поскольку я была возбуждена, то добавила свою смазку к его. Он ни разу не сбился в беседе по телефону. Я раздвинула ноги и опустилась на стол, чтобы он мог проникнуть внутрь глубже. Он продолжал толкать свой мясистый отросток туда-сюда, пока я не почувствовала начало оргазма. На это ушло несколько минут, но я кончила сильнее, чем за долгое время... Мне пришлось подавить крик, уткнувшись лицом в сгиб руки и укусив себя, но он продолжал толкаться даже после того, как я кончила... Я кончила второй раз, как раз перед тем, как он напрягся и вошел в меня до упора... Он протянул руку, положил телефон на подставку и обнял меня сзади, слегка подергиваясь... Наконец, его огромный член обмяк и выпал. Когда все было кончено, я снова приняла душ, и опять заплакала, потому что снова изменила и на этот раз испытала два оргазма. Я ничего не могла с собой поделать.

Я знала, что еду в ад, но не могла найти съезда.

В течение следующих двух недель я делала Ллойду минет, когда он просил, а он трахал меня как минимум десять раз. Когда он вызывал меня, я раздевалась в гостиной и входила в его офис голой. Несколько раз я мастурбировала и кончала перед ним, в то время как он смотрел. Мне уже не доставляло неудобства заниматься с ним таким сексом, хотя я все еще плакала после этого, но чувствовала себя все менее и менее виноватой из-за того, что делала.

Однажды он позвал меня в свой офис, и мы пошли в его гостиную, где он сказал мне лечь на диван. Мы трахались до конца дня. Он кончил в меня пару раз, а я кончала слишком часто, чтобы сосчитать количество. В конце дня он оставил меня с раскинутыми ногами на диване, и ушел домой.

На следующий день за обедом мы снова занялись сексом на диване. На этот раз он сказал, что хочет трахнуть меня в зад. Я никогда не была большой поклонницей анального секса, но когда Рэнди просил, я соглашалась. Теперь, когда Ллойд засунул мне в задницу этот чудовищный член, я оказалась в совершенно другом мире, боль была мучительной, но мне она нравилась, мне это было нужно. Я никогда раньше не кончала с членом в заднице, но с ним я это сделала несколько раз. В конце дня он опять оставил меня на диване с расставленными ногами, и ушел домой, на этот раз я оказалась лицом вниз с хорошо использованной задницей.

У нас был секс всех видов, в любой позе и в каждой дырке. У меня было не так много работы, поэтому хватало времени делать все, что он хотел.

Однажды я вошла в его офис и увидела того внутреннего аудитора Карла Кэшмана. Ллойд сказал, что он рассказал Карлу, какой у меня замечательный минет, и я должна буду продемонстрировать его, сделав и ему. Я была более чем ошеломлена. Я согласилась заняться сексом с Ллойдом, чтобы спасти свою задницу от чего-то, чего на самом деле не делала, но я никогда не соглашалась быть ни с кем другим. Когда я отказалась, он приказал Карлу уйти и вернуться через час. Когда мы снова остались одни, он не кричал и не угрожал. Он просто подошел к телевизору, вставил DVD и нажал кнопку воспроизведения. На экране было видно, как мы вдвоем занимаемся сексом на диване в его гостиной пару дней назад. Я могла ясно видеть свое лицо, и оно показывало, насколько я наслаждаюсь его толчками. Я слышала свои крики, когда громко кончала. Он сказал, что записывал каждую нашу встречу, с тех пор как мы начали, и что он отправит видео моему мужу и моим родителям и распространит их в комнате для персонала, если я не сделаю Карлу минет, когда он вернется. У меня не было выбора, поэтому, когда он вернулся, я сделала это. Член у Карла был среднего размера, и на то, чтобы заставить его кончить, потребовалось совсем немного времени. Я не помню, плакала ли я или чувствовала себя виноватым из-за измены Рэнди. К тому времени я онемела.

Это было началом того, что Ллойд поделился мной с другими. С того дня я сделала минет двум другим исполнительным менеджерам (мистеру Дженкинсу и мистеру Шмидту) и руководителю отдела продаж (Питеру Кенсингтону). Также я занималась сексом с Чарльзом Хокинсом (главой бухгалтерии), склонившись над столом Ллойда, в то время как сам он смотрел.

Ллойд сказал, что мои обязанности изменились. В будущем я должна быть доступна любому руководителю по предварительной записи. Я должна буду делать все, что они захотят, так же как и с ним. Я по-прежнему буду доступна для него, когда он захочет (без предварительной записи). Я также должна буду сопровождать руководство на приемах и встречах и удовлетворять потребности потенциальных клиентов. Я должна буду делать все что угодно, с кем угодно.

Теперь я официально стала шлюхой.

Что ж, это последние новости. Причина этой записи в дневнике — задокументировать события, которые привели к тому, что я стала шлюхой компании Томпсон. С этого момента я постараюсь записывать все, что делаю, и с кем это делаю. Может быть, когда-нибудь я выберусь из этого беспорядка, используя эти записи.

Боже, мне очень жаль того, что я делаю с Рэнди. Я знаю, что он сделает, если когда-нибудь узнает: он разведется со мной и заберет у меня Яну. Он, вероятно, также захочет убить Ллойда. Мне очень повезет, если это будет все, что он сделает, потому что у Рэнди очень строгий и консервативный моральный кодекс, а я нарушила его сотнями способов. Я ненавижу себя за то, что причинила ему боль, но ничего не могу поделать. Я доверилась Ллойду, а он мне солгал. Мной манипулировали, а я оказалась слишком глупа, чтобы увидеть, куда направляюсь. Сейчас я нахожусь так глубоко, что не вижу даже верхушки ямы.

Я знаю, что то, что я делаю, очень, очень неправильно, но я просто ничего не могу поделать. Я не могу остановиться. Если я это сделаю, то могу причинить боль двум людям, которых люблю больше, чем кого-либо другого в мире; Рэнди и Яне. Меня не волнует, что будет со мной, я просто не хочу, чтобы им причинили боль.

Пожалуйста, Боже, помоги мне и найди способ простить меня.

***

Я закрыл дневник и сел на кровать. До этого момента я не осознавал, что весь перед моей рубашки намок. Слезы все еще текли, когда я швырнул дневник через комнату, и он врезался в нашу свадебную фотографию. Мои челюсти были стиснуты, кулаки сжаты и тряслись. Я хотел ударить. Я хотел кричать. Я хотел убить этого ублюдка Батчера. Я хотел задушить Дженни. В то же время я хотел умереть.

Как-то, не задумываясь, я встал с кровати и направился в ванную. Сэндвич с арахисовым маслом и бананом резко вырвало из меня. Единственная спасительная черта заключалась в том, что бананы на вкус в рвоте были такими же, как и в еде. После того как мои кишки опустели, я сунул голову под душ и включил холодную воду. Это никак не повлияло на очищение моей головы или облегчение боли, но по крайней мере, с моего лица смылась рвота.

Я вернулся в спальню, взял дневник и поправил фотографию, которую перевернул. Я держал в руке фотографию Дженни в ее свадебном платье и думал, какая она красивая. Ее красивые длинные черные волосы на свадьбе были собраны на макушке, но обычно они ниспадали ей на спину. У нее была нежнейшая улыбка с глубокими ямочками по бокам, которые нельзя описать словом «ямочки». Люди всегда сравнивали ее с принцессой Дианой с ее царственным носом и широко посаженными глазами. Я просто подумал, что она — самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. Я коснулся ее лица за разбитым стеклом и снова поставил рамку.

Я сел на кровать и открыл дневник, чтобы почитать еще. Тут зазвонил телефон.

— Здравствуйте, мистер Брукс, это Венди из начальной школы на Джеймс-стрит. Здесь, в офисе, Яна ждет, когда вы ее заберете. Детский сад закрылся более тридцати минут назад. Мы заволновались, когда вы не пришли. Все ли в порядке?

Я посмотрел на часы и тихо выругался.

— Да, просто я потерял счет времени. Я буду через десять минут. Спасибо.

Я бросил дневник в кучу вещей, которые нам понадобятся на выходные, схватился за углы покрывала и приподнял. Я выглядел как какой-то Санта из подвала по выгодной цене, относя все к машине и бросая в багажник. Как и обещал, через десять минут я зашел в начальную школу на Джеймс-стрит.

Яна сидела в кресле, скрестив руки, и выглядела очень сердитой. Увидев, что я вошел, она на мгновение бросила на меня сердитый взгляд искоса, но лицо ее смягчилось, и она подбежала ко мне и обняла меня самым чудесным образом. Она не заметила слезы, упавшей ей на спину.

Поездка до дома моей мамы по шоссе обычно занимает всего час, но я хотел пересмотреть то, что только что прочитал, и подумать о том, что мне делать, поэтому на всем пути я использовал проселочные дороги. Когда я подъехал, Яна спала, поэтому я отнес ее в запасную спальню и сказал маме, что мне надо сделать много дел из списка. С тех пор как умер папа, я выполнял небольшие работы по обслуживанию дома мамы, которые она не могла сделать сама. На самом деле я просто хотел побыть наедине со своими мыслями. Я хорошо работал до вечера. Мама принесла мне обед на задний двор, где я обрезал ветки у ее клена. Я все время думал о том, что прочитал. У меня было разбито сердце. Несколько раз приходилось прекращать работу, чтобы вытереть слезы. Я прочитал только одну запись, начатую одиннадцать месяцев назад, но подумал, что если это началось так давно, то как далеко все зашло? Какие еще ужасные новости о моей жене я узнаю, прочитав остальные записи? Я не торопился узнать, что моя жизнь кончилась, если закончился мой брак. С наступлением темноты вышла мама и села рядом со мной за стол для пикника.

— В чем дело? — тихо спросила она.

Все, что я мог сделать, это смотреть на нее в сумрачном свете. Как шестилетний ребенок, у которого только что умер любимый щенок, я упал в ее объятия и заплакал. Я плакал не слезами взрослого мужчины, а слезами маленького мальчика, желавшего, чтобы его мама снова все исправила. Я плакал ей в плечо, а она обнимала меня и гладила по голове.

Я слишком долго плакал у нее на плече, сел и вытер лицо. Я посмотрел на землю и сказал:

— Мам, я только что узнал кое-что о Дженни, что-то, что заставляет меня поверить, что мы больше не можем быть вместе. Это плохо, мама, очень плохо. Я не знаю, что делать. Прямо сейчас я хочу ее убить, но я слишком ее люблю. Я просто не могу бездействовать и позволять всему продолжаться как есть. Я должен что-то сделать, но просто не знаю что. Я знаю, что я должен быть мужчиной и сделать то, что нужно, но не знаю, хватит ли у меня сил. Я действительно запутался, мама.

Моя мать всегда отличалась спокойствием и мудростью. Обычно мудрость приходит с возрастом, но у нее она была всегда. Почему-то, когда все носились как сумасшедшие, кричали и вопили, она была спокойна и безмятежна. Она всегда знала, что сказать в любой ситуации, чтобы все стало лучше. Я всегда доверял тому, что она говорила. Она посмотрела мне в глаза и сказала то, что я считал правильным. Она сказала:

— Рэнди, я всегда считала тебя хорошим человеком, может быть, лучше, чем ты думаешь. Если ты говоришь, что у тебя проблема с Дженни, то я считаю, что у тебя есть внутренние силы, чтобы исправить ее. Может быть, ты захочешь простить ее за то, что она сделала, или тебе, возможно, придется все бросить и бежать. В любом случае, я знаю, что ты можешь, и будешь поступать правильно. Просто запомни две вещи. Во-первых, не делай ничего, что могло бы повредить твоей маленькой девочке. Яна — замечательный ребенок, и ей нужен отец. Во-вторых, я всегда буду рядом с тобой и прикрою твою спину, если тебе понадобится.

Я остановился, чтобы подумать о том, что она сказала. Я знал, что это имеет более глубокий смысл, чем просто слова, которые она использовала, так что, это означало, что у меня будет еще кое-что, о чем требуется подумать в эти выходные.

— Спасибо, мама. Я знал, что могу рассчитывать на то, что ты скажешь своему маленькому мальчику стать мужчиной. Я сделаю то, что должен, и обещаю, что Яна не пострадает.

Мы пошли под руку через темный задний двор к дому. Она вошла в гостиную, а я пошел проверить Яну.

15 марта 2008 г. (суббота)

Я мало спал, может быть, несколько минут тут и там, поэтому чувствовал себя дерьмово, сидя на краю кровати и глядя, как за окном встает солнце. Я почувствовал запах маминых жареных яблок, который тянул меня к столу, поэтому я встал, умылся и спустился вниз.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе утро. Я не буду спрашивать, как ты спал, потому что слышала, как ты ворочался всю ночь. Просто съешь свой завтрак. Ты разберешься.

— Спасибо, мама. О, кстати, после того как я закончу сегодня свою работу, ты сможешь немного подержать у себя Яну? Я хочу вернуться к старой пещере. Я не сделаю ничего глупого; обещаю, что вернусь. Просто хочу побыть в одиночестве и подумать. Вот и все.

— Хорошо, но будь осторожен.минет и поговорить. После того как он ушел, появился третий мужчина, и я сосала и трахала его, как никогда никого раньше. Его член был почти таким же большим, как у Ллойда, но не совсем. У меня было как минимум три оргазма. Когда он ушел, я была уверена, что больше не смогу кончить, но тут появился менеджер отдела продаж. Думаю, вот что значит быть менеджером. Ему удалось трахать меня в задницу более часа, прежде чем он оставил во мне что-то вроде галлона спермы. Вещество продолжало сочитьс