Моя кинокарьера. Часть 14

Утро после съемок выдалось обычным. Сережа вел себя как ни в чем не бывало, не упоминая вчерашний день. Его спокойствие убеждало меня: он не видел, как я делала минет Виктору Сергеевичу.

После завтрака Сережа ушел на работу, а я осталась дома. Сегодня у меня не было съемок, поэтому я могла позволить себе немного отдохнуть и привести мысли в порядок.

Оставшись одна, я погрузилась в воспоминания. Сцены вчерашних съемок проносились перед глазами: я, обнаженная, выполняю унизительные команды, бегаю за резиновой игрушкой, «умираю» по приказу, выставляя на показ все свои интимные места. Но особенно ярко всплывал момент, когда я стояла на коленях перед Виктором Сергеевичем, его член у меня во рту.

Я вспомнила, как боковым зрением заметила, что Наташе кто-то позвонил во время минета. Теперь я понимала – это был Сережа. Мой телефон остался в раздевалке, и я пользовалась Наташиным. Значит, она пошла встречать его во время этой сцены. Но когда они вернулись? До или после? Мне казалось, что прошло не больше пяти минут слишком мало, чтобы спуститься и вернуться. Это убеждало меня, что Сережа ничего не видел.

Затем, я снова вспомнила вчерашний минет Виктору Сергеевичу. Несмотря на разницу в возрасте, мысли о его члене возбуждали меня. Я ловила себя на желании снова ощутить его твердость, его вкус. Воспоминания о том, как он трогал мою киску, когда я лежала выставив ее напоказ, заставили меня невольно потянуться к себе. Я стала ласкать уже влажную щелку. Мои пальцы скользили по набухшим половым губам, иногда переходя на клитор. Я закрыла глаза, представляя, как член Виктора Сергеевича снова оказывается у меня во рту. Мое дыхание участилось, а тело начало подрагивать от нарастающего возбуждения.

Звонок телефона прервал мою мастурбацию.

– Доброе утро, Наташа, – ответила я, стараясь унять дрожь в голосе.

– Привет, подруга! Что делаешь?

– Отдыхаю, – соврала я. Не могла же я признаться, что она застала меня за самоудовлетворением.

– Как прошел вчерашний вечер?

– Хорошо. Мы с Сережей вернулись домой и мило болтали. Он был под впечатлением от съемок, но вроде все позитивно.

– Значит, ему понравилось, как ты сосала этому деду на съемках? – в голосе Наташи слышалась усмешка.

Я похолодела.

– Что? Нет! Сережа этого не видел!

– Почему ты так уверена? – ее вопрос заставил меня задуматься.

– Да потому что Сережа мне ничего не сказал и вел себя вчера вполне спокойно. Если бы он увидел что-то такое, то наверняка бы устроил мне дома скандал, а может и того хуже. Ответила я.

Внезапно я осознала, что, возможно, ошибалась насчет того, что видел Сережа. Возбуждение смешалось с тревогой, и я почувствовала, как мое тело снова начинает реагировать на воспоминания о съемках и мысли о возможной реакции Сережи.

– То есть ты хочешь сказать, что твой муж вчера вел себя как обычно, и поэтому ты уверена, что он ничего не видел? Спросила Наташа.

Её голос в трубке звучал с нотками сомнения.

– Да, он вел себя нормально. Так что я абсолютно уверена, что он ничего не видел, – ответила я, стараясь звучать убедительно, хотя внутри меня уже зарождались сомнения.

– Катя, а ты знаешь, что это значит? – продолжила Наташа, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Ну и что это значит? – спросила я, нервно сжимая телефон.

– Это значит, что у нас все получилось и твой Сережа прошел первый этап, – ответила Наташа с явным удовлетворением в голосе.

– Какой этап? Я ничего не понимаю. Растерянно пробормотала я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

– Первый этап принятия того, чем ты занимаешься, – пояснила Наташа.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Наташа, я что-то совсем не понимаю, что ты хочешь сказать. Конечно, Сережа вчера видел меня голой на съемках, но он и так знал, что у меня сцена с полным обнажением. Но если ты имеешь в виду минет, то его он точно не видел. В противном случае он бы мне сказал, а скорее всего устроил бы скандал.

Намеки Наташи начинали изрядно напрягать, и мне хотелось понять, что она имеет в виду. Ее слова звучали двусмысленно, и с каждым разом становились все более непонятными. Внутри меня росло беспокойство.

– Катя, я не знаю, с чего ты взяла, что он не видел, как ты сосала этому пожилому джентльмену. Даже я отлично видела, что ты делала под столом, хотя задержалась, закрывая дверь. А твой Сережа сразу прошел на съемочную площадку, не дожидаясь меня, – сказала Наташа с легкой усмешкой.

От ее слов меня бросило в жар, а сердце забилось быстрее. Неужели Сережа все видел? Но почему тогда ничего не сказал? Почему вел себя так спокойно? Этого просто не могло быть. Наверняка Наташа ошибается. Я пыталась найти объяснение, но сомнения уже начали грызть мое сознание.

– Наташа, этого не может быть. Ты уверена? Может, он просто не заметил или перепутал меня с Анжелой? – переспросила я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Катя, не говори ерунды, – отрезала Наташа. – Твой Сергей мог не заметить, что ты сосешь, только если он слепой или очень тупой. Когда я к нему подошла, он пристально наблюдал за вашей сценой. Нам было отчетливо видно твою голую задницу, торчащую из-под стола, и то, что твоя голова была между ног этого Виктора. Сережа так был поглощен этим зрелищем, что даже не заметил, когда я подошла к нему сзади.

Она продолжила, не давая мне опомниться:

– С Анжелой он тебя никак не мог перепутать, потому что мы видели ее лицо сбоку от тебя. Она даже один раз повернулась, когда ласкала твою киску сзади. Ну а когда вы выползли из-под стола, а Виктор Сергеевич встал со стула, заправляя торчащий член в штаны, все стало совершенно понятно.

Я слушала ее, не веря своим ушам. Неужели Сережа все видел? Мне стало ужасно стыдно перед ним за то, что я его обманывала, и одновременно очень страшно. «Что если он меня бросит?» – мелькнула паническая мысль.

– Наташа, скажи, вам было видно член у меня во рту? – спросила я дрожащим голосом, хватаясь за последнюю надежду. – Если нет, то может Сережа подумал, что это простая имитация, либо я смогу его в этом убедить?

– Катя, ты что, совсем глупая? – вздохнула Наташа. – Я тебе еще раз говорю, это выглядело так, будто ты сосешь член по-настоящему. Может, сам член во рту видно не было, но твоя голова ритмично двигалась вверх-вниз, а затем он встал из-за стола с торчащим членом в твоих слюнях. По-твоему, это было похоже на имитацию? Если так, то это очень хорошая имитация. Но я тебе говорю, твой Сергей все понял. Он понял, что ты сосала тому актеру.

От осознания произошедшего я впала в прострацию. На меня нахлынули чувства вины, обиды, стыда и страха одновременно. «Что мне теперь делать, что говорить Сереже, как жить дальше?» – крутилось в голове.

– Катя, чего молчишь, ты там? – вывел меня из оцепенения голос Наташи.

– Да, просто я пытаюсь осознать твои слова, – пробормотала я. – Наташа, я так виновата перед Сережей, что мне теперь делать? Как выпросить прощение? А главное – он ведь мне ничего не сказал. Представляешь, если я начну перед ним извиняться, а он будет даже не в курсе за что.

– Катя, ты не должна ни за что извиняться, – твердо сказала Наташа. – Если он ничего не сказал, это даже лучше. Значит, все хорошо, и можно продолжать действовать по плану.

Я замерла, пытаясь осмыслить ее слова. Что за план? И почему я не должна извиняться за то, что изменила мужу прямо у него на глазах?

– Что в этом хорошего? Что мне теперь делать? Какой у тебя план? – вопрошала я срывающимся голосом, чувствуя, как паника нарастает внутри.

– Так, Катя, успокойся и слушай меня внимательно, – твердо сказала Наташа. – Если Сергей ничего не сказал, это значит, что он принял то, что ты делала минет в сцене. Но дело еще не сделано, одна сцена с минетом ничего не значит. Он может быть растерян или не знает, как ему реагировать. Но если все оставить как есть, то возможно, когда в будущем он увидит твой предыдущий фильм, как ты открыто сосешь член в той сцене, а потом как тебя трахает Валера, для тебя все может закончиться очень плохо. Поэтому нужно продолжать следовать плану, чтобы убедиться, что Сергей окончательно принял то, чем ты занимаешься. Катя, ты поняла?

Я не особо-то могла соображать в эту минуту, но то, что Наташа говорила, звучало разумно. Хотя я до сих пор не понимала, в чем заключается ее план.

– Да, я поняла, но какой у тебя план? – спросила я, пытаясь собраться с мыслями.

– В общих чертах мой план заключается в том, чтобы приучить твоего мужа к тому, что ты можешь спокойно делать минет на съемках, и в этом нет ничего страшного, – объяснила Наташа. – Но нужно убедиться, что он действительно это принял и согласился. Для этого ты сегодня вечером поговоришь с Сережей и расскажешь, что в следующей сцене Анжела снова будет делать минет, а ты будешь рядом с ней, как и в предыдущей сцене. К тому же, ты намекнешь Сереже, что режиссер хочет, чтобы ты иногда бралась рукой за член и делала вид, что дрочишь. Но самое главное – скажи, что хочешь, чтобы Сергей снова приехал за тобой на съемки. Посмотрим, как он отреагирует. Мне почему-то кажется, что он опять сделает вид, что ничего не видел, хотя сразу поймет, что ты будешь не только дрочить, но и сосать, как и в прошлый раз.

– Боже мой, Наташа, я не представляю, как буду с ним говорить, понимая, что он уже все видел. Тем более намекать, что снова буду делать минет другому мужчине, – ответила я дрожащим голосом, чувствуя, как внутри все сжимается от страха и стыда.

– Катя, послушай, если ты этого не сделаешь, то очень сильно рискуешь, что он раскроет твой обман, – настаивала Наташа. – Тебе крупно повезло, что твой муж промолчал о том, что видел. Но мы пока еще не знаем почему точно. Возможно, он готов закрыть глаза на вчерашние съемки, либо возможно, ему понравилось смотреть, я не знаю. Но если он узнает, что ты его обманываешь уже давно, он может сорваться. А узнает он обязательно, когда посмотрит твой фильм. При этом он сто процентов будет уверен, что и минет, и секс в фильме настоящие, а не имитация. Тебе, конечно, самой решать, но я бы тебе советовала не рисковать и убедиться, что Сережа действительно принял то, чем ты занимаешься.

Я молчала, пытаясь переварить все, что сказала Наташа. Мысль о том, чтобы открыто обсуждать с Сережей мои эротические сцены, приводила меня в ужас, но еще сильнее меня пугала мысль о том, что Сережа может узнать о моем обмане. «Если я не возьму ситуацию под контроль сейчас, последствия могут быть катастрофическими,» – думала я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

В последнем Наташа была совершенно права. После того, что случилось, Сережа ни за что не поверит, что я имитировала половой акт или минет в фильме. Когда он увидит мое кино, у меня будут большие проблемы.

– Хорошо, я попробую. Но что потом? В чем заключается твой план? – спросила я, чувствуя, как сердце колотится от волнения.

– Я почти уверена, что Сережа согласится приехать за тобой на следующие съемки, – уверенно сказала Наташа. – При этом он будет четко понимать, что ты снова будешь сниматься в сцене с минетом. Возможно, он захочет проверить свою догадку, а возможно, еще раз посмотреть, но ехать он точно будет с пониманием того, что должно произойти.

Она продолжила: – Я организую все так, чтобы в этот раз он увидел немного больше, а затем посмотрим, как он отреагирует. Претензий у него не будет, ведь глупо предъявлять претензии, если заранее знаешь, что жена будет сосать на съемках. Нужно, чтобы он несколько раз стал свидетелем сцен с тобой и увидел, как ты сосешь, а может, и не только. В итоге либо он сам заговорит с тобой на эту тему, либо продолжит молчать. В любом случае, тебе уже не нужно будет волноваться, после трех-четырех раз это будет означать, что он все принял и ничего тебе не предъявит.

План Наташи был просто ужасный. Я должна была делать минет другому мужчине прямо на глазах у Сережи, а потом вести себя как ни в чем не бывало. Но с другой стороны, какие еще у меня были варианты? То, что она предлагала, звучало логично. Все-таки очень хотелось, чтобы Сережа простил мое вранье и измены, а Наташин план звучал как шанс.

– Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь, – ответила я, чувствуя, как внутри все сжимается от предстоящего.

Весь день я была как на иголках в ожидании вечернего разговора с Сережей. Я обдумывала, что буду говорить ему, одновременно не понимая, как смогу смотреть ему в глаза. Я обыгрывала в голове наш вечерний разговор снова и снова, чтобы хоть как-то подготовиться к предстоящему.

Вечером я приготовила вкусный ужин и ждала Сережу. Он вернулся домой около шести и, как обычно, поцеловал меня в прихожей. Я сразу же почувствовала себя очень виноватой и захотела начать извиняться, но кое-как сдержалась. Мы ужинали, Сережа вел себя как обычно, рассказывая, как прошел день. Мне же было не по себе, и я пыталась успокоиться и настроиться на разговор. Я все никак не могла решиться заговорить о съемках, но меня выручил вопрос Сергея.

– А когда у тебя следующие съемки? – вдруг спросил Сережа, отрывая меня от моих мыслей.

Это был мой шанс. Нужно было воспользоваться им, чтобы вывести разговор в нужную сторону, подумала я. Сердце застучало быстрее, а ладони слегка вспотели от волнения.

– В понедельник. Мне режиссер еще вчера об этом сказал, – ответила я, стараясь звучать спокойно. – Хочешь, я тебе расскажу, что это будет за сцена? – добавила я с легкой улыбкой, хотя внутри все сжималось от напряжения.

Я хотела, чтобы наш разговор выглядел абсолютно естественно, чтобы Сережа не заподозрил, что я специально завожу эту тему.

– Да, конечно хочу! – оживился Сережа, его глаза загорелись интересом.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы набраться решительности перед следующей фразой. Сердце колотилось, а во рту пересохло.

– Следующая сцена будет также с Анжелой и тем актером Виктором, который играет лорда Гельмута. В этой сцене мы будем…

Тут я поняла, что абсолютно забыла сценарий. Я только лишь помнила, что Наташа просила меня сказать про минет, но никаких других деталей я вспомнить не могла. Поэтому мне пришлось придумывать на ходу.

– В общем, мы с Анжелой будем, как и в прошлый раз, обнаженными в роли собачек. Мы будем выполнять кое-какие команды, а в конце…

Я снова замялась, чувствуя, как краска заливает мои щеки.

– В конце Анжела должна делать лорду Гельмуту минет, а я сидеть рядом, – выпалила я, стараясь не отводить взгляд от Сережи.

– Хмм. Практически как предыдущая сцена, – хмыкнул Сережа.

В этот момент я заметила, как Сережа нахмурился. Его реакция заставила меня нервничать еще сильнее.

– Да, похоже, но будет еще кое-что, – продолжила я, чувствуя, как дрожит мой голос. – В этой сцене режиссер хочет, чтобы я иногда бралась рукой за… за орган, ну член актера.

Когда я это сказала, то поняла, что очень сильно нервничаю и кое-как сдерживаюсь, чтобы не сорваться и не признаться во всем. Я ждала реакцию от Сережи, но он сидел какой-то задумчивый и молчал. Тогда я решила по наставлению Наташи пригласить его снова на съемки и побыстрее закончить этот разговор.

– Кстати, мне бы очень хотелось, чтобы ты приехал за мной на съемки, как в прошлый раз, – быстро выдала я, стараясь звучать как можно более непринужденно.

Сережа все еще молчал, затем посмотрел на меня и сказал:

– Не знаю, мне не кажется, что это хорошая идея. Не хочу тебя отвлекать от съемок, да и работы много, – ответил он как-то без энтузиазма.

– Ты меня совершенно не отвлекаешь, мне даже было очень приятно, когда ты в прошлый раз приехал на студию, – сказала я, чувствуя, как внутри все сжимается от напряжения.

Сережа посмотрел на меня как-то странно. Его взгляд был то ли недовольным, то ли подозрительным. Этот взгляд окончательно убедил меня, что Наташа была права и он видел, как я делала минет на съемках. Но отступать было нельзя. Мне нужно было уговорить его приехать, чтобы план Наташи сработал.

– Катя, из того, что ты рассказала, следующая сцена почти такая же, как предыдущая. Думаю, мне будет неинтересно смотреть ее по второму разу. Давай я лучше поработаю, а ты сама домой приезжай, – ответил Сережа.

– Дорогой, но тебе же раньше так хотелось посмотреть на меня на съемках. Сцена похожа, но другая. Там будет еще много разного… Просто я точно не помню сценарий, – сказала я с легкой нервозностью в голосе.

Наш разговор казался мне странным. Уже несколько минут я убеждала Сережу приехать на съемки, а он упорно отказывался.

– Ну мне и сейчас хочется, просто думаю, что на съемках этого фильма я тебя уже видел. Тебе наверняка осталось еще пару сцен и все. А потом будут другие фильмы — я с удовольствием приеду посмотреть на тебя тогда, – ответил он спокойно.

Теперь мне стало совершенно ясно: Сережа не хочет приезжать на съемки этого фильма. Но ведь он знает, чем я там буду заниматься! Неужели он так просто допустит, чтобы я делала минет другому мужчине и даже не приедет устроить мне скандал? Эти мысли обидели меня до глубины души. Я решила обострить ситуацию.

– Кстати, ты знаешь, что режиссер опять предлагал мне сцену с минетом? Но я отказалась. Хотя за это платят большие деньги — которые нам сейчас очень нужны. Но мне пришлось согласиться онанировать член партнера… потому что режиссер настаивал: если откажусь — потеряю роль и оплату. Ты же не против того, чтобы я снялась в такой сцене? Ведь нам сейчас очень нужны деньги? – спросила я с вызовом в голосе.

Разумеется, все это я придумала на ходу. Я даже не помнила точно, какая будет следующая сцена. Но мне хотелось вызвать у Сережи ревность — заставить его хоть как-то реагировать на мои слова.

– Ну… мне это разумеется не нравится… но как ты сказала — нам сейчас очень нужны деньги. Так что я не буду тебя отговаривать, – ответил он равнодушно.

Его безразличие жутко злило меня. Я почувствовала, как начинаю закипать.

– Сереженька… может ты хотя бы приедешь убедиться, что режиссер не будет снова предлагать мне сцену с минетом? В прошлый раз он был очень настойчив… и я еле от брыкалась! – сказала я с нажимом в голосе, пытаясь спровоцировать его еще сильнее.

– Катюша, я тебе доверяю. Так что снимайся и не думай обо мне. Все равно это только один фильм, – сказал он спокойно.

Ему что, совсем без разницы, что я буду кому-то сосать во время съемок? – пронеслось у меня в голове. Может, он больше меня не любит? Или у него кто-то есть? Мысли возникали со скоростью света, переплетаясь и путая меня еще больше. Я одновременно злилась на своего мужа и ревновала его, хотя все должно было быть наоборот. Накал эмоций оказался слишком сильным, и я вдруг выпалила все, что думала.

– Сережа, тебе что, совсем безразлично, чем я занимаюсь на съемках? Я только что рассказала, что буду дрочить партнеру по сцене, а ты даже не возразил! Режиссер уговаривает меня сняться в сцене с минетом, а ты говоришь, что мне доверяешь, и даже не хочешь убедиться, что я тебе не изменю? Ты что, больше меня не любишь? – мой голос дрожал от злости и обиды. – А знаешь что? Я тебе признаюсь: я поддалась на уговоры режиссера и сделала минет в прошлой сцене. Да ты и так это знаешь! Наташа мне все рассказала! Почему ты мне ничего не сказал? Я тебе уже совсем безразлична?! – кричала я на мужа.

Только после того, как я выпалила все, что накопилось, до меня дошло, что в порыве гнева я сорвала весь план Наташи. Я выложила Сереже всю правду, даже не подумав о последствиях. Осознав это, я замолчала, чувствуя, как внутри нарастает паника. Не зная, что делать дальше, я попыталась взять себя в руки и успокоиться. Когда Сережа поднял на меня глаза, его подавленный и растерянный взгляд пронзил меня до глубины души. Он выглядел таким несчастным, что моя злость мгновенно сменилась чувством вины и сожаления.

– Прости меня, Катюша… Это я во всем виноват. Это из-за меня тебе пришлось сделать такое, чтобы заработать деньги и отдать мой проклятый долг. Конечно же ты мне не безразлична! Я тебя очень сильно люблю! Просто… когда я увидел тебя там, на студии… когда ты этим занималась… на меня нахлынуло чувство вины. Я не знал, что мне теперь делать… как искупить свою вину перед тобой. Но будь уверена: я заработаю денег, и тебе больше не придется сниматься в таких фильмах – сказал он подавленным голосом.

Я смотрела на него и видела его страдания. Его слова ранили меня прямо в сердце. Моя злость окончательно улетучилась.

– Значит… ты все еще меня любишь? И не винишь за то, что я сделала? – спросила я тихо.

– Конечно люблю! И совсем тебя не виню! – ответил он с горечью в голосе. – Когда я тебя увидел тогда… поначалу растерялся. Начал винить себя за то, до чего тебя довел. Не знал, как поступить — не выяснять же отношения прямо там на студии… Потом ты подошла ко мне — а я постарался сделать вид, что ничего не видел. Потом эта Анжела отвлекла меня от мыслей… И я смог немного прийти в себя. А уже дома… когда ты вышла из душа… я понял одно: как сильно тебя люблю и хочу. И понял также: мне все равно на то, что было на студии. Но как я уже сказал — это моя вина. Мы отдадим долг… и больше ты никогда не будешь сниматься в таких фильмах.

– То есть ты не злишься на меня за то, что я сделала? За мою измену? – спросила я с удивлением.

Сережа посмотрел на меня с нежностью и легкой грустью в глазах:

– Нет… Я не злюсь на тебя, Катя. Как я могу злиться, ведь это я виноват. К тому же это произошло только один раз. Измена – это обман, а ты меня честно предупреждала, что на тебя давит режиссер.

От слов Сережи и понимания того, что он не винит меня за вчерашнее, мне стало легче. Однако я тут же осознала, что Сережа уверен: я делала минет только один раз. Если мой обман вскроется, он уже будет считать это настоящей изменой. К тому же оставался вопрос: продолжать ли мне сниматься дальше? Если я брошу съемки, как я смогу убедить Сережу, что это не было изменой, когда правда всплывет? Вспомнив про план Наташи, я решила, что нужно уговорить Сережу позволить мне продолжить съемки во что бы то ни стало.

– Спасибо, дорогой, – сказала я, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Мне очень стыдно перед тобой, но я это делала ради нас, чтобы отдать долг. Только вот что мне теперь делать со съемками? Я не могу отказаться, ведь тогда мне не только не заплатят, но еще заставят платить неустойку за расторжение контракта. А без этих денег я боюсь, как бы с тобой чего не случилось.

– Ты можешь продолжать съемки, – ответил Сережа, стараясь казаться спокойным. – Я не буду возражать против сцены с онанированием члена.

Я глубоко вздохнула, понимая, что придется сказать еще больше правды.

– Прости, дорогой, я не сказала тебе всего. В следующей сцене мне тоже предстоит делать минет. Это требование режиссера. Без этой сцены мне бы не дали роль, и если я откажусь, то лишусь всего гонорара, – произнесла я жалобно, наблюдая за реакцией мужа.

Сережа посмотрел на меня каким-то печальным, даже сломленным взглядом. Его глаза потускнели, а плечи поникли.

– Мда, попали же мы с тобой, – вздохнул он. – Я не могу просить тебя это делать, но если ты решишься… я не буду возражать.

– Я уже решилась, но меня мучают угрызения совести, – призналась я, чувствуя, как внутри все сжимается. – Я делаю это ради нас, но чувствую, что тебе изменяю, и от этого мне плохо.

– Дорогая, ты не должна себя ни в чем винить, – Сергей взял меня за руку, нежно поглаживая пальцы. – Я не буду считать это изменой, если ты будешь также меня любить, как и раньше.

– Конечно, я буду тебя любить, глупенький. Это всего лишь работа. Я не испытываю удовольствия, когда это делаю на съемках, – ответила я и осеклась.

Я вздрогнула, осознав, что совсем завралась. Воспоминания о похоти и возбуждении, которые я испытывала, делая минет на съемках целый день, нахлынули на меня. Мое лицо вспыхнуло от стыда, но я постаралась скрыть это, опустив глаза. Оставалось еще убедить Сережу приехать на съемки, чтобы осуществить план Наташи. Я знала, что иду по тонкому льду, но другого выхода у меня не было.

– Только, дорогой, я очень хочу, чтобы ты приехал ко мне на студию, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал искренне. – Так я буду чувствовать твою поддержку, и меня не будет терзать совесть за то, что я делаю это в тайне от тебя.

Сережа снова посмотрел на меня. В его глазах читалось явное неудовольствие от мысли, что он снова увидит, как я делаю минет другому мужчине.

– Катя, если тебе это нужно, то я приеду, – ответил он после паузы.

После нашего разговора мне стало гораздо легче. Я смогла признаться Сереже хотя бы по поводу вчерашних и следующих съемок. Меня успокоило то, что он не считал это изменой, но, конечно, он еще многого не знал. После нашей беседы Сережа обнял меня и поцеловал. Потом мы еще болтали и занимались своими делами, а когда пошли спать, у нас был жаркий секс. Мне даже показалось, что Сережа стал хотеть меня еще больше.

На следующий день утром я позвонила Наташе, чтобы рассказать про вчерашний разговор с Сережей. Когда она услышала, чем все обернулось, то сразу начала меня отчитывать за то, что я сглупила и сорвала ее план. Но затем сказала, что, возможно, так даже лучше, раз он добровольно согласился присутствовать. Наташа настояла, чтобы я уговорила Сережу взять отгул и приехать пораньше, чтобы он мог увидеть побольше. Хоть мне ее план и не нравился, но я согласилась попробовать, ведь других вариантов у меня не было.

Все выходные я думала о предстоящих съемках. Мысль о том, что Сережа будет присутствовать во время сцены, где я буду делать минет другому мужчине, вызывала у меня смешанные чувства. Когда я об этом думала, у меня кружилась голова, и меня переполняли эмоции: стыд, возбуждение, волнение и странное предвкушение. Напряжение спадало только после секса с Сережей. В эти выходные наша близость была какой-то особенной, более страстной и интенсивной. Мы могли заниматься сексом по нескольку раз подряд, словно пытаясь насытиться друг другом перед грядущими испытаниями.

В воскресенье, когда мы в очередной раз слились в объятиях, Сережа неожиданно развернул меня и вошел сзади. Его возбужденный член медленно проник в мою попку, вызвав у меня смесь новых ощущений. Я тихо застонала, когда он начал двигаться, постепенно увеличивая темп. Волны удовольствия накатывали одна за другой, пока Сережа ритмично входил в меня, одновременно лаская рукой мой клитор. Когда мы оба достигли пика, меня накрыло такой волной наслаждения, что на мгновение я забыла обо всем на свете. К моему удивлению, я испытала свой первый анальный оргазм, который оказался неожиданно ярким и интенсивным.

После того как мы кончили, мы минут десять лежали, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Я чувствовала, как сперма наполняла мою попку, но мне было лень идти в туалет чтобы от нее избавится.

– Катя, я вот все думаю про твои завтрашние съемки, – вдруг сказал Сережа, нарушив тишину. – Может, ты мне заранее скажешь, к чему готовиться? В плане того, кому ты будешь… хм… делать минет?

Я вздрогнула, так как не ожидала такого вопроса. Но, наверное, Сережа был прав. Нужно было его подготовить, рассказать, что будет происходить. Проблема была в том, что я не помнила сценарий и вообще не представляла, какая завтра будет сцена. Может, в ней вообще не будет минета, я не знала. Поэтому мне опять пришлось выдумывать на ходу, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее от волнения и страха быть разоблаченной.

– Дорогой, ты же помнишь прошлую сцену? – начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Так вот, завтра будет тот же актер. Мы с Анжелой снова будем в ролях питомцев, полностью обнаженные. Анжела будет делать ему минет, ну а мне… мне иногда нужно будет с ней меняться. Сказала я с запинкой.

Я почувствовала, как Сережа напрягся, услышав мои слова. Его рука, лежащая на моем бедре, слегка сжалась.

– Ясно, – выдохнул он после паузы. – Если это будет тот же актер, то мне будет легче принять то, что завтра произойдет. А сцена длинная?

– Ну, я точно не помню, – соврала я. – Обычно такие сцены длятся несколько минут.

– Ну, хоть не долго придется это терпеть, – вздохнул Сережа.

– Дорогой, ты же понимаешь, что для меня это всего лишь работа, – сказала я, поворачиваясь к нему и заглядывая в глаза. – Я буду это делать абсолютно механически, без каких-либо чувств.

При этом я поняла, что опять обманываю Сережу. В памяти всплыли воспоминания о том, как сильно я возбуждалась и какое удовольствие получала во время съемок. Жар прилил к щекам, и я отвела взгляд.

– Знаешь, Катюша, что меня еще беспокоит? – задумчиво произнес Сережа. – Если вдруг этот актер, хм… ну, не выдержит и кончит, когда он будет у тебя во рту.

Я снова напряглась от его слов. Воспоминания о сперме Валеры, да и других актеров у меня во рту, вдруг всплыли в голове. Но нужно было что то ответить Сереже, как то его успокоить.

– Дорогой, такого не будет, ведь это не порно, а просто сцена из эротического фильма, – ответила я, стараясь звучать убедительно. – В таких сценах не принято заканчивать извержением. Сцена же про минет, не более того.

Я снова вспомнила, сколько спермы на съемках мне пришлось проглотить за последние несколько недель и опять почувствовала вину за свой обман.

Я не знала, правильно ли поступила, придумав завтрашнюю сцену из головы и обманывая Сережу по поводу остального, но что еще мне оставалось делать? Ложь ради спасения наших отношений казалась меньшим злом.

*** Съемки с Сережей в студии ***

На следующий день Сережа рано уехал на работу, где ему нужно было подготовить срочный заказ, но к 10 утра он обещал приехать на студию. Я же приняла душ, тщательно подготовилась к съемкам и поехала на студию. Всю дорогу мои мысли были о предстоящей сцене. Я пыталась настроиться делать минет на глазах у своего мужа, но у меня ничего не получалось. Когда я вошла в студию, то поняла, что дико волнуюсь.

Как и в прошлый раз, помощница режиссера Света отправила меня в раздевалку, а затем полностью обнаженную на грим. Я настолько была погружена в свои мысли, что даже не замечала, как окружающие разглядывают мое голое тело. Я даже не заметила Наташу, которая стояла возле входа в гримерку.

– Катя, привет! Я тебе уже десять минут звоню, а ты не отвечаешь, – окликнула она меня.

– Доброе утро. Рада тебя видеть, Наташа, – ответила я, отвлекаясь от своих мыслей. – Я же телефон в раздевалке оставила, на тихом, чтобы не таскать с собой. У меня ведь нет карманов. Ответела я.

– А муж твой где? – спросила Наташа, окидывая меня оценивающим взглядом.

– У него с утра срочная работа, но к 10-ти обещал приехать, – ответила я, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения.

Наташа посмотрела на часы. Было чуть больше девяти часов утра.

– Ладно, значит, как раз должен приехать, когда начнем съемки. Если что, я ему позвоню узнать, где он. Номер у меня есть еще со вчера, – сказала она с легкой улыбкой.

Мы вошли в гримерку. Анжела уже была там, сидела на кресле для грима. Увидев нас, она радостно помахала рукой и поздоровалась. Мы ответили на приветствие и поздоровались со всей командой гримеров. Хоть я уже и не была единственной обнаженной девушкой в комнате, но мне все равно было неловко, особенно когда я вспомнила, как на глазах у этих двух парней и девушки делала минет Грише.

Парень-гример подошел ко мне и начал рисовать боди-арт под покраску далматина. Его прикосновения к моей обнаженной коже вызывали странное ощущение – смесь стыда и легкого возбуждения. Анжела о чем-то болтала с Наташей, но я их не слушала. Мои мысли были о предстоящих сценах и о том, что мне придется делать минет на глазах у Сережи.

С нашим гримом провозились около получаса. Из моих мыслей меня вывела Света, помощница режиссера, которая вошла в гримерку с анальными пробками-хвостами и двумя ошейниками в руках.

– Так, девочки, я вам принесла аксессуары. Перед выходом не забудьте надеть, – сказала она, кладя хвостики и ошейники на стол.

Слово «надеть» по отношению к анальной пробке, вставляемой в попу, звучало как-то комично. Анжела взяла свою большую пробку и, как и в прошлый раз, обильно намочив слюной, наклонилась и без стеснения вставила себе в анус. Я стояла и держала свой хвост в руке, не решаясь вставлять его здесь при зрителях.

– Катя, давай вставляй свой хвостик, чего ты на него так смотришь? – громко сказала Наташа.

Я опомнилась. – Знаешь, я, наверное, пойду в туалет его вставить, – ответила я.

– Катя, у нас нет на это времени. Уже почти десять, скоро приедет Сережа, и нам нужно его встретить, – сказала она.

Я посмотрела на часы. Было без пяти минут десять. Неужели мне придется вставлять эту пробку здесь при всех? Я еще раз посмотрела на Наташу, ее взгляд показывал, что она от меня ждет. Я огляделась вокруг. Анжела, Света, оба парня-гримера и девушка – все смотрели на меня, как будто сговорились.

Мне было ужасно стыдно, но одновременно я снова почувствовала возбуждение. Дрожащей рукой я поднесла пробку ко рту и наслюнявила, делая это как можно приличнее. Затем поднесла пробку к попе, а другой рукой раздвинула ягодицы. Я хотела повернуться так, чтобы сзади никого не было, но это было невозможно. Поэтому я повернулась задом в сторону Наташи и Анжелы – пусть только они видят мою дырочку, подумала я.

Слегка нагнувшись, я надавила на сфинктер. Он немного приоткрылся, и пробка вошла где-то наполовину. Боли не было, в этот раз я чувствовала себя более уверенно, чем в прошлый. Я попробовала надавить сильнее, затем поступательными движениями протолкнуть пробку внутрь. На удивление, после пары-тройки толчков у меня получилось, и я почувствовала легкую волну наслаждения, когда пробка полностью вошла внутрь.

С хвостом в попе я выпрямилась, стараясь не смотреть гримерам в глаза, и повернулась обратно к Наташе. Мое лицо горело от стыда, но внизу живота разливалось приятное тепло. Соски затвердели, а киска слегка увлажнилась от возбуждения, вызванного этой унизительной, но почему-то возбуждающей ситуацией.

Одев ошейники мы вышли из гримерной и направились на съемочную площадку. Вдруг у Наташи зазвонил телефон. Она ответила, и в трубке я услышала голос Сережи. Видимо, он догадался, что раз я не отвечаю, можно позвонить Наташе. Он сказал, что ждет внизу на проходной – без пропуска его не хотят пускать внутрь. Наташа сказала, что сейчас спустится, и положила трубку.

– Ну все, Катя, твой ненаглядный приехал, – сказала Наташа с легкой усмешкой. – Я пойду его приведу, а ты иди на съемки. Когда мы придем, не волнуйся за него. Я ему найду место, чтобы он хорошо все видел, а ты играй свою роль и не думай о том, что он на тебя смотрит.

«Как можно об этом не думать?» – пронеслось у меня в голове. Мое сердце забилось еще чаще, а внизу живота словно разгорелся огонь. Мысль о том, что Сережа будет наблюдать за мной во время съемок, одновременно пугала и невероятно возбуждала меня.

Наташа пошла к выходу, а я побрела на съемочную площадку. С каждым шагом я чувствовала, как пробка в попе слегка двигается, напоминая о себе и усиливая мое возбуждение. Я старалась сосредоточиться на предстоящей работе, но мысли о Сереже, наблюдающем за мной, не покидали меня. Каждый шаг приближал меня к месту, где мне предстояло сделать перед камерой и своим мужем то, что я никогда не должна была делать.

Режиссер собрал всех на летучку перед началом съемок. Сначала он говорил дежурные слова про то, как мы все хорошо работали в прошлый раз, и давал инструктаж на сегодня. Все это время я витала в своих мыслях, забыв о том, что стою полностью голая среди одетых людей, пока он не начал рассказывать про предстоящие сцены.

– Сегодня мы будем снимать сцену в доме лорда Гельмута, когда у него в гостях его друг граф Фридрих, которого играет наш Вячеслав, – сказал режиссер.

С этими словами он показал рукой на мужчину лет тридцати, одетого в элегантный костюм. Мужчина был симпатичный, хорошего телосложенияб, и интересным лицом с изящной бородой.

– Да, кстати, Вячеслав, познакомься с Катей. Она будет твоей партнершей сегодня, как и Анжела, – добавил режиссер, показывая на меня.

Мужчина кивнул мне и улыбнулся. Я вежливо улыбнулась в ответ, при этом чувствуя его взгляд на своем обнаженном теле. Вдруг до меня дошли слова режиссера о том, что этот Вячеслав будет моим партнером. Неужели мне придется делать ему минет? Я ведь готовила Сережу только к сцене с Виктором Сергеевичем,