Интервью с Суперменом

Автор: FrancisMacomber ©

Он не выглядел таким уж странным, когда вошел в комнату. На самом деле у него было красивое лицо с приятной улыбкой, и было ясно, что он регулярно тренировался. Но нельзя было пройти мимо синего костюма из спандекса, красной накидки и, конечно же, большой буквы S на груди. По крайней мере, в десятый раз я, проклинала своего редактора за то, что он поручил мне написать рассказ о психе.

Пару дней назад она позвала меня в мой офис и спросила меня:

«Вы слышали о парне, который бегает по городу в костюме Супермена?».

«Нет. Для меня он сумасшедший» — ответила я.

«Вполне может быть» — признала она, —

«Но гении из городского отдела думают, что в этом может быть какая-то история, и они хотят, чтобы мы ее подняли. Мы разыскали его, и он согласился на интервью. Угадайте, кому это удастся» — многозначительно сказала она.

«Почему я всегда получаю чудиков?» — спросила я, поднимая глаза к небу, но все равно получила задание. Все это промелькнуло у меня в голове, когда я поднялась ему навстречу. Я могла только надеяться, что все будет не так уж плохо.

«Я Эль Финн» — сказала я, вставая, чтобы пожать ему руку.

«Алекс Стивенсон. Рад встрече с вами» — сказал он, отвечая на мое рукопожатие

Мы сели, и я вытащила диктофон.

«Я буду записывать сегодняшнее интервью. Все хорошо?» — сказала я.

«Конечно, — нет проблем» — легко сказал он.

Я дважды проверила микрофон, чтобы убедиться, что он включен.

«Хорошо, это Элль Финн, репортер The New York Times, интервьюирующая Алекса Стивенсона, также известного как Супермен. Мистер Стивенсон, давайте перейдем к делу: вы действительно верите, что вы человек из стали?»

«Я бы хотел, чтобы ты называл меня Алекс» — ответил он.

«Это бы было более дружелюбным». Он легко улыбнулся мне, и я согласно кивнула. «В любом случае, отвечая на ваш вопрос, нет, я дальше всех от супергероя».

«Так почему ты носишь костюм?» — настаивал я.

Его лицо стало серьезным.

«Думаю, потому что я не хотел больше быть уязвимым».

Я старалась не реагировать, но это было не то, чего я ожидала.

«Похоже, кто-то сильно причинил тебе боль. Хочешь рассказать мне об этом?"», — осторожно сказала я.

Он вздохнул.

«Хорошо» — сказал он и начал рассказывать свою историю.

«У поезда F был тот специфический запах сырости, который бывает летом, и я был рад, когда наконец добрался до своей остановки на бульваре Королевы. Но как только я поднялся по лестнице на безжалостное солнце на уровне улицы, мне почти захотелось снова оказаться под землей. К тому времени, как я добрался до нашей квартиры, мне очень хотелось попасть внутрь и сесть на кондиционер.

Обычно Гленда меня обгоняет, но когда я отпер дверь, в квартире было темно и тихо. Охладившись и переодевшись в шорты и футболку, я пошел на кухню и начал готовить ужин. Когда я услышал, как открылась входная дверь, я крикнул: «Эй, детка, я на кухне. Здесь так жарко, что я подумал, что салат может быть хорош на ужин. Тебя это устраивает?»

Она просунула голову в дверной косяк. «Прежде чем ты это сделаешь, можешь выйти сюда и поговорить со мной?»

«Конечно» — сказал я и вымыл руки перед тем, как войти в гостиную. Гленда сидела на кушетке, скрестив руки и скрестив ноги, как будто было холодно. Когда я увидел выражение ее лица,

Я спросил: «Все в порядке, детка?»

Она подняла голову, но не посмотрела мне в глаза, когда я плюхнулся в кресло. «Боже, — сказала она, — это сложнее, чем я думала».

Теперь я был обеспокоен. «Что случилось, Гленда? Что случилось?»

Она глубоко вздохнула, а затем резко выдохнула. «Я не знаю другого способа сделать это, Алекс, так что я скажу прямо: я хочу развода «.

«Что?» — глупо спросил я. «Это шутка или что-то в этом роде?»

«Нет, — тихо сказала она, — я не шучу. Я подам на развод».

Мне казалось, что я попал в один из плохих романов, которые мне приходится редактировать на работе, за исключением того, что персонажи обычно остроумно возвращаются. У меня не было ни каких мыслей.

«Но почему? У нас хороший брак. Я не хочу развода — я люблю тебя».

Она нетерпеливо покачала головой, как будто я был ребенком, медленно усваивающим её уроки. «Нет, это было плохо в течение длительного времени. Я чувствовал это, даже если ты не чувствовал». Она изменила положение на диване и наклонилась вперед, как будто пыталась что-то мне продать.

«Ты ничего не сделал, Алекс, просто мы расходимся. Никто не виноват — такие вещи иногда случаются».

Я пытался возразить, но она подняла руку. «Пожалуйста, не надо» — сказала она. «Ты ничего не можешь сказать, чтобы заставить меня передумать. Я просто собираюсь упаковать чемодан, а потом уйду», — продолжила она.

Я все еще не верил в происходящее. «Уезжаешь? Куда ты? Разве мы не можем об этом поговорить?»

Она печально покачала головой. «Я собираюсь остаться у подруги, пока мы не закончим все здесь. Пожалуйста, просто прими это. Никто из нас не хочет говорить ничего, что усложнит задачу, чем она есть».

С этими словами она исчезла из нашей спальни, и пока я стоял там в шоке, она появилась снова в удивительно короткое время, откатывая за собой чемодан. Как будто она уже собрала его и ждала.

«Пожалуйста, Гленда, как насчет консультации? Мы не можем кого-нибудь найти...»

Она прошла мимо меня и открыла дверь. «Мне очень жаль, Алекс, но не о чем говорить. Так и должно быть «. С этими словами она перекатила сумку через порог и захлопнула за собой дверь, оставив меня стоять в ошеломленном состоянии.

Я медленно вернулся к дивану и рухнул на него. В тех романах, которые я редактирую, главный герой приходит в ярость, или направляется в ближайший бар, чтобы напиться, или уходит, чтобы попытаться переспать с кем то. Я ничего из этого не делал. Вместо этого я сидел в сгущающейся темноте и пытался найти ответы на вопросы, крутящиеся у меня в голове. Я просто не мог понять, что произошло, а тем более почему.

Мои отношения с Глендой не были выдающимися. Мы учились в одном колледже и были частью группы, члены которой встречались друг с другом все четыре года, что мы там были. Большую часть времени никто из нас на самом деле не были в отношениях друг с другом; было легче делать что-то в группе, а не в паре. Но когда мы учились в старших классах, Гленда начала встречаться с парнем, который не был частью нашей группы, поэтому мы не видели ее так часто, как раньше. Я думаю, она надеялась, что они будут и дальше встречаться, но он выбрал аспирантуру в Калифорнии, и они расстались после выпуска.

Я изучал английский язык и, как и многие другие, после окончания учебы хотел заняться издательским бизнесом. Поэтому я переехал в Нью-Йорк и начал искать работу. Спустя пятьсот резюме и сорок собеседований я начал работать официантом и жил с пятью другими друзьями в квартире с двумя спальнями в плохом районе Бруклина.

Тогда я поймал удачу. Оказалось, что мой дед действительно знал кого-то из издательского дела, и когда он узнал о моих мечтах, он попросил знакомых об одолжении. В результате мне удалось получить стажировку в настоящей издательской компании. Плохая новость заключалась в том, что за стажировку выплачивалась только минимальная заработная плата, поэтому мне все еще приходилось ждать столиков по ночам после того, как я закончил свою дневную работу.

Хорошей новостью было то, что теперь я фактически работал в отрасли, к которой я стремился, и имел возможность узнать, что такое издательское дело изнутри.

Теперь я работал на двух полных работах и получал скудную зарплату (включая чаевые), но в молодости замечательно то, что у вас есть энергия и наивность, чтобы мириться с такими условиями дольше, чем кто-либо, не находящийся в настоящем рабстве.

Это было во вторник вечером, когда у меня не было свободное время от работы в ресторане, и я и мои соседи по комнате решили отправиться в бар в центре Манхэттена и потратить часть наших драгоценных доходов на алкоголь с завышенными ценами. Пока мы бурно разговаривали, я взглянула наверх и увидела, что ни кто иной, как Гленда Престон входит в бар с двумя подругами. Он внезапно остановил свой рассказ. «Можете ли вы не упоминать ее имя?» спросил он.

«Зачем?» — с любопытством спросила я.

Он посмотрел на меня немного смущенно. «Думаю, я все еще пытаюсь пройти через все это. Почему-то начало открытой войны с ней не похоже на, помочь».

Я была удивлена, похоже, мой сумасшедший был глубже, чем я предполагала.

«На самом деле, это облегчит мне задачу», — сказала я ему. «Таким образом, мне не придется разыскивать ее и узнавать ее точку зрения. Более того, это должно быть о Супермене, а не его бывшей жене».

«Хорошо, хорошо», — сказал он и продолжил свой рассказ.

Когда я заметил ее, я чуть не выбил пивную бутылку моей соседки из её руки, когда бросился ей навстречу. Но когда я приблизился к ее маленькой стае, я резко остановился, внезапно заколебавшись. Будет ли она так же рада увидеть меня, как я, чтобы восстановить с ней связь? Но в этот момент она взглянула и, заметив меня, взвизгнула: «Алекс!» и бросился обнимать меня. Мы обнялись, затем она отстранилась, внимательно посмотрела на меня и поцеловала в губы. Я не был уверен, откуда это взялось, но это было прекрасно, поэтому мне было все равно. Она обняла меня за талию и познакомила со своими подругами. Я, в свою очередь, перетащил их в нашу компанию со своими соседями по комнате, тем самым заработав от них благодарность, поскольку никому из нас не было так комфортно подбирать девушек.

В тот вечер мы с Глендой прекрасно провели время, как будто мы все еще учились в колледже. Намного позже, чем я изначально планировал, нам, наконец, пришлось расстаться на ночь, и после обмена телефонными номерами она еще раз поцеловала меня, на этот раз многообещающе.

Мы начали встречаться при каждом удобном случае. Единственная отличие заключалась в том, что на этот раз не было группы, которая отвлекала бы нас или препятствовала нашим отношениям, и поэтому всё, казалось, развивалось быстрее и горело сильнее, чем, я думаю, любой из нас ожидал. Одна из реалий бедности — это уровень жизни то, насколько трудно найти время и место, чтобы побыть наедине. Моя квартира была катастрофой, для свиданий: один или несколько моих соседей всегда появлялись из ниоткуда, обычно в самый неподходящий момент. Даже когда я планировал заранее и «зарезервировал» одну из двух спален на несколько часов, кто-то мог внезапно войти, не обращая внимания на наше желание побыть наедине.

Дом Гленды был немного лучше, потому что всего было четыре соседки по комнате, и все они были девушками, которые гораздо более тщательно понимали и соблюдали правила общественного этикета. Тем не менее, их дом был крошечным, а внутренние стены тонкими, так что настоящего уединения не существовало, особенно когда мы были в агонии страсти. Было достаточно нервно, потому что иногда слышались: хихиканье, доносившееся из-за двери, беглый комментарий о нашей связи. Несмотря на все препятствия, наши отношения продолжали развиваться, и мы начали говорить о том, чтобы найти место только для нас двоих. Но реалии недвижимости Нью-Йорка и зарплаты начального уровня сделали это просто еще одной несбыточной розовой мечтой — пока судьба не вмешалась снова. Неожиданно в издательской компании произошла встряска и появилась должность младшего редактора. Думаю, я произвел хорошее впечатление, потому что мне предложили эту работу. Они платили примерно столько, сколько я мог заработать за хороший месяц в качестве официанта, но оно сопровождалось льготами для сотрудников, поэтому я, не колеблясь, сдал форму официанта и стал настоящим редактором книг. Не успели мы отпраздновать мою удачу, как Гленда получила такую же удачу. Она работала в Денисон и Лоузер, одной из многих крупных юридических фирм в городе, и когда открылась вакансия помощника юриста, они наняли Гленду на полный рабочий день. Она тоже занимала невысокую должность на тотемном столбе, но юридические фирмы платят больше, чем издательства, и ее начальная зарплата была выше моей. Что еще более важно, когда мы вместе соединили заработную плату на дом, мы поняли, что у нас может быть достаточно, чтобы воплотить нашу мечту в реальность. После долгих поисков мы нашли небольшую квартирку на шестом этаже старого дома в Форест-Хиллз. Единственная причина, по которой мы могли себе это позволить, заключалась в том, что здание находилось почти в миле от ближайшей станции метро. Забрали на месте. После этого мы пошли покупать бывшую в употреблении мебель, и в тот же день, когда мы переехали, я встал на одно колено и подарил Гленде кольцо, которое мне дали мои родители. По выражению лица Гленды можно было подумать, что это алмаз надежды. Первые несколько лет нашего брака были хорошими. Хотя наши средства были крайне ограничены, но мы нашли способ насладиться Большим Яблоком и друг другом. Поскольку мы находились так далеко от Бруклина, я потерял связь со своими старыми соседями по комнате, но приобрел новых друзей среди других младших редакторов издательства. Вскоре небольшая группа из нас собиралась за обедом или за счастливым часом, и это было очень похоже на мою старую банду в колледже. Гленда поддерживала связь со своими соседями по комнате, но, похоже, у нее не было так много друзей в юридической фирме, вероятно, потому, что они казались довольно скучными, по крайней мере, насколько я мог судить. Но если ее работа не была источником социальных возможностей, она определенно была полезной с точки зрения карьеры. Гленда проявила настоящие способности к юридическим вопросам, и ее талант был признан и вознагражден. Ей стали давать более ответственные задания, которые ей нравились, а после хороших результатов ее повысили и назначили более старшим партнером в фирме. Это неизбежно привело к увеличению ее рабочего времени, но она приветствовала возможность показать, на что она способна, и я был счастлив за нее. И это вернуло меня к сегодняшней ночи и внезапному необъяснимому уходу Гленды. Я подошел к холодильнику, вытащил шесть банок пива и вернулся на диван, чтобы попытаться выяснить, что случилось. Я не ожидал этого. Конечно, у нас больше не было того чувства, что я не могу стоять вдали от тебя ни на минуту, от первой любви, но никто не остается таким навсегда. Конечно, наша работа в последнее время все больше разделяла нас, но разве это не та цена, которую нам пришлось заплатить, чтобы продвинуться вперед? Что сводило меня с ума, так это то, что у нас не было больших ссор, столкновения целей или ценностей, ничего, что я мог указать, что могло бы объяснить ее решение. Ладно, я признаю, что были времена, когда ей не нравился наш уровень жизни, но я чувствовал, то же самое. И в любом случае, разве мы не на пути, который со временем приведет нас к большему, чем мы хотели? Гленда уже двигалась в том направлении, и как только один из пожилых людей (так мы называли старших редакторов в моей компании) наконец решил уйти на пенсию, я тоже оказался в очереди на хорошее повышение, так в чем была проблема? Чем больше я пересказывал события и чем дольше пил, тем более хаотичным становились мои эмоции. Я стал сентиментальным при мысли о расторжении брака. Я любил Гленду, и было чертовски больно узнать, что она меня больше не любит. Что я собирался сказать родителям? Они тоже любили Гленду и не могли дождаться, когда у нас появятся дети. Эта мысль разозлила меня: как она могла быть такой эгоистичной? Разве она не понимала, скольким людям она причиняет боль, начиная с меня? Это, конечно, вернуло меня в очередной виток депрессии из-за ее необъяснимого ухода. Когда я потянулся за еще одним пивом и обнаружил, что только что допил последнее, я, пошатываясь, вернулся в спальню и рухнул на нашу двуспальную кровать, не потрудившись раздеться.

«К черту, в любом случае это не имеет значения» — пьяно подумал я.

Проблема с пивом в том, что оно создает неоспоримый спрос на облегчение, настолько сильный, что ему удалось разбудить меня рано утром и заставить пойти в ванную. Я с трудом справился, и опорожнение мочевого пузыря было настолько болезненным, что я чуть не заплакал. Когда я, наконец, закончил, я обнаружил, что бодрствую. В желудке было такое чувство, будто я пил аккумуляторную кислоту, но также было такое ощущение, что я не ел целый день, что, как я понял, было почти правдой. Проклиная, я уступил неизбежному, встал, приняла душ и побрился. Затем я направился к станции метро, остановившись в маленькой кофейне, чтобы позавтракать. В тот час там был только один покупатель. Точно так же, когда я пришел в офис, я был там первым. Я пытался погрузиться в работу, но обнаружил, что мои мысли постоянно возвращаются к тому, что произошло. Не зная, почему она ушла, я продолжал, есть себя, и со временем я начал злиться. В конце концов, я убедился, что заслужил несколько ответов, и решил действовать. Мы с Глендой никогда не навещали друг друга в рабочее время — наша работа была священной, и её нельзя было беспокоить. Сегодня было бы исключением. Я знал, когда Гленда обычно ходит на обед, и тщательно спланировал поездку так, чтобы прибыть как раз перед тем, как она уйдет. Я даже потратил деньги на такси до ее офиса, чтобы не опоздать. Когда я вошел в адвокатское бюро Денисона и Лоузера, я не узнал секретаршу, но, поскольку встретил там очень мало людей, это меня не удивило.

«Привет, — сказал я, — я Алекс Стивенсон, муж Гленды Престон. Я здесь, чтобы отвести ее на обед». Секретарша посмотрела на меня испуганными глазами.

«Хм, хорошо, я просто позвоню ей, чтобы сообщить, что ты здесь».

«Нет, нет, это сюрприз. Я просто вернусь за ней» — поспешно сказал я.

Она с сомнением посмотрела на меня, но я уверенно прошел мимо стола к входной двери, и она послушно протолкнула меня. Когда я шел по проходам, мне показалось, что я заметил несколько любопытных взглядов, но проигнорировал их и направился прямо к кабинету Гленды. Она болтала с другой молодой женщиной, но, увидев меня, резко остановилась, и ее лицо побледнело.

«Что ты делаешь, Алекс? Тебе нельзя здесь быть — я работаю» — она спросила.

«Ну, я пришёл» — сказал я воинственно, «И я намерен остаться здесь, пока ты не скажешь мне, почему ты ушла от меня вчера вечером».

«Говори тише», — прошипела она мне, ее лицо стало ярко-красным. «Я объяснил тебе вчера вечером, почему я ухожу».

Я обнаружил, что злюсь все больше и больше.

«Вы ничего не объяснили, вы просто дали мне кучу банальностей, которые ничего не значат».

Она огляделась, и я понял, что мы собрали небольшую толпу. Остальные, работавшие в этом районе, собрались полукругом вокруг нее, как будто чтобы помочь ей отразить атаку. Я начал чувствовать себя очень некомфортно, но теперь я не мог отступить. Понимая, что она не может избежать конфронтации, Гленда, казалось, воспользовалась возможностью.

«Вы хотите знать, почему я оставил вас?» — сказала она, не делая попытки понизить голос. «Что ж, я скажу вам: я ухожу, потому что вы никто, меня не устраивает твоя низкая должность. Ты скучный и неинтересный, и ты растолстел и стал неряшлив. Вот почему я ухожу от тебя!»

Я стоял в шоке с открытым ртом. Я чувствовал себя так, словно меня ударили по лицу. Кем была эта женщина?

«Но, ты никогда ничего раньше не говорила» — слабо запротестовал я.

«Ну, я только что сказала, неудачник», — огрызнулась она мне. «А ты хочешь узнать что-нибудь еще? Ты в постели отстой!»

«Ооо, хорошо!» Я слышал, как кто-то воскликнул.

Я был ошеломлен, и моя гордость была уязвлена.

«Ну да пошла ты!» — яростно сказал я.

Она просто засмеялась.

«'Да пошел ты?» Вы работаете в издательской компании и «пошел на хуй» — лучшее, что ты можешь сказать? Это просто жалко!»

«Ой! Это должно было быть больно!» раздался другой голос позади нее, и вся группа рассмеялась.

Униженный, я сердито посмотрел на нее, затем повернулся и вышел, пока смех продолжался. Когда я вошел в приемную, администратор удивленно подняла глаза.

«Разве ты не собираешься обедать с Глендой?» — спросила она.

«Нет», — коротко сказал я.

«О, — сказала она и широко улыбнулась мне. «Что ж, хорошего дня.»

К счастью, в этот момент открылась дверь лифта, и я бросился внутрь, чтобы сбежать.

После всего этого не было никакой надежды на выполнение какой-либо работы, поэтому я позвонил в офис и сказал им, что у меня несварение. Затем я сел на метро до остановки Квинс и пошел домой. Переодевшись в джинсы и футболку Хирт, я спустился вниз и совершил прогулку к Флашинг-Медоуз и месту старой всемирной выставки.своему голосу что-либо ответить. Конечно, я ожидал чего-то подобного, но окончательное прошения о разводе все, же оказала на меня реальное влияние. Когда часы достигли 17:00, конверт всё ещё лежал нераспечатанным на моем столе, и тогда передо мной стояли три моих лучших друга по работе. «Давай, Алекс» — сказала Мари, хватая меня за руку.

«Ты идешь с нами».

Я пытался возразить, но они не сдавались, и у меня не было желания сопротивляться. Когда мы подошли к бару, они все посмотрели друг на друга, и когда я заказал содовую с лимоном, то никто ничего не говорил. В конце концов Джейкоб схватил быка за рога. «Хорошо, Алекс, Кенди рассказала нам о том, что произошло сегодня утром.

Давай, расскажи: что случилось с тобой и Глендой?»

И я начал. Я не собирался стирать свое грязное белье перед друзьями, но оно так долго гноилось у меня в душе, что как только я начал, все прорвало наружу, даже подробности моей унизительной встречи с Глендой в ее офисе.

«Эта сука», — воскликнул Томми."Бьюсь об заклад, она живёт с Коннором — ой!» Он повернулся к Мари с обвиняющим взглядом. «За что ты меня пнула?»

Но я проигнорировал это и ухватился за то, что говорил Томми.

« Встречалась с Коннором? Вы говорите о Конноре Джеймсе из ее юридической фирмы? Какое у них отношения c Глендойе?» — спросил я.

«Что ж, после того, как мы увидели, как они сосутся с ней, это было довольно очевидно — ой! Черт возьми, Мари, это действительно больно!»

«Разве ты не знаешь, когда держать язык за зубами?» Мари зашипела на Томми, который стоял там и потирал голень. Затем она повернулась ко мне с извиняющимся выражением лица.

«Мне очень жаль, Алекс. Мы втроем ходили ужинать в марте, а потом мы и увидели их у бара вместе. По тому, как они вели себя, было довольно очевидно, что между ними происходит «.

Я мысленно прокрутил в голове их слова. «Нет, это не могла быть она. Еще в марте она задерживалась вечерами по работе».

«О да, — вмешался Джейкоб, — она очень хорошо работала по вечерам.

«Затем он увидел сердитый взгляд Мари и быстро отступил на шаг, чтобы не попасть под ее ногу.

«Никто из вас никогда не думает, прежде чем говорить?» — с раздражением спросила она. Она повернулась ко мне лицом. «Алекс, это был не единственный раз».

Теперь я был зол и унижен.

«Вы знали, но не сказали мне? В любом случае, что вы за друзья?»

Мари взяла меня за руку.

«Да ладно, Алекс, это не так просто. Мы не знали, что на самом деле происходит, и никто из нас не хотел распространять слухи. Кроме того, они делали всё настолько откровенно, что мы думали, может быть, и ты это знаешь...»

«Вы думали, я это знаю, и это меня устраивало?» — удивился я. «Я не могу в это поверить!» Я направился к двери, но Джейкоб схватил меня за руку.

«Слушай, чувак, вся правда в том, что если бы один из нас сообщил тебе, ты бы всё это отрицал и вместо этого начал бы нас ненавидеть. Ты знаешь, что это правда: все стреляют в посланника».

В глубине души я знал, что он прав, но мне от этого не было легче. Это было достаточно плохо, когда тебя унижали перед коллегами Гленды, быть рогоносцем на глазах у моих друзей было больше, чем я мог вынести. Это был последний удар, окончательная рана.

Алекс смущенно, но вызывающе посмотрел на меня. «Во всяком случае, именно тогда я решил начать носить костюм Супермена». Я была так поглощена его историей, что мне пришлось встряхнуться, чтобы вырваться из задумчивости. Меня бросили раньше, и это было очень больно, но опыт Алекса, должно быть, был намного болезненным и унизительным.

Я вернулась в режим репортера. «Но я все еще не понимаю, Алекс. Как вы ушли от брошенного мужа к костюму Супермена?»

Он возобновил свой рассказ. Я не был уверен, смогу ли я вернуться к работе, но я заставил себя пойти в спортзал на следующее утро, потому что физическая нагрузка, казалось, была единственным способом отвлечься от всего остального мира. В то утро, это не сработало: все, о чем я мог думать, было желание спрятаться, стать невидимым или превратиться в кого-то другого. В конце концов, я сдался и ушел. По пути в офис я прошел мимо книжного магазина. В витрине были выставлены книги и плакаты о супергероях. В детстве я любил комиксы и мультфильмы и видел почти все фильмы о героях комиксов. Как и любой ребенок, я хотел бы стать супергероем. Теперь, когда я был в отчаянии, эти воспоминания вернулись ко мне в полной мере. Затем я вспомнил предыдущий Хэллоуин, когда я ходил на костюмированную вечеринку в костюме Бэтмена. Это были всего лишь дешевая маска и костюм, но я чувствовал себя хорошо, когда надел их, и мне очень понравилась вечеринка. Но теперь супергероем, которому я завидовал, был Супермен, потому что ему нельзя было причинить вред. После всей боли и унижений, которые я перенёс, идея быть неуязвимым казалась идеальной. Думаю, во мне сложилось много всего одновременно. Моя жизнь была несчастной, и я хотел быть кем-то другим. Я чувствовал себя слабым и беспомощным и хотел быть кем-то сильным. Больше всего я чувствовал себя уязвимым и больше я не хотел, чтобы мне причиняли боль. Я знаю, что, это наверное, звучу безумно И честно говоря, я действительно знал, что ношение костюма Супермена не заставит пули отскочить от меня. Просто я хотел почувствовать это на некоторое время, даже если это было игрой. Я чувствовал себя настолько ужасно, что должен попробовать что-то, каким бы безумным это не казалось, чтобы почувствовать себя лучше. В любом случае, в то время это казалось правильным, так что я сделал то, что сделал.

Когда он замолчал, я решила, что мне нужно сменить тему. «Хорошо, так как ты получил свой костюм?»

Он просиял. «Между моей квартирой и остановкой метро есть небольшая ателье. Им управляет замечательная старая швея по имени Голда Мермельштейн. Как бы то ни было, по дороге домой я зашел и сказал ей, что хочу. Она, молча, васлушала меня, пока я описывал то, что хотел, а затем вытащила свою рулетку и начала снимать с меня мерки, как будто то, что я просил, было обычным явлением. «Ты должен вернуться через неделю», — сказала она с сильным идишским акцентом. Так я получил свой костюм, — заключил он. — Она проделала потрясающую работу «.

Он встал и повернулся, чтобы я могла полюбоваться работой миссис Мермельштейн, и я поняла, что мое первоначальное впечатление было правильным: Алекс действительно был в хорошей форме. Эластичный материал плотно прилегал к нему, и мне потребовалась минута, чтобы полюбоваться мастерством изготовления. Он вежливо кашлянул, и я поняла, что слишком долго смотрела.

Я быстро схватил блокнот и посмотрел на подготовленные записи. «Почему бы тебе не рассказать мне о том, как ты впервые надел костюм?» — спросила я.

Он снова сел. «На следующую субботу я решил впервые надеть его. Это была самая страшная ночь в моей жизни».

Он внезапно усмехнулся мне. «Было непросто выйти в костюме в этот в первый раз, ты знаешь. Я испытываю симпатию к женщинам, которые носят колготки. Но в любом случае, когда я надел его, это было неплохо, вроде спортивной одежды. Кроме того, сказал я себе, потребуется целая вечность, чтобы снова выбраться из этого, так что с таким же успехом я могу пойти в этом «.

Когда я шел к метро, я заметил, что несколько людей смотрят на меня, но никто ничего не сказал. Думаю, люди в Нью-Йорке привыкли видеть людей странного вида, идущих по улице. Но я заметил, что когда я спустился ждать на платформу метро, все люди вокруг меня рассосались. То же самое произошло, когда я сел в вагон метро: никто не садился рядом и не смотрел на меня. Но через некоторое время я заметил маленькую девочку лет шести, которая ехала со своей мамой. Она смотрела на меня и внезапно подбежала и спросила: «Вы Супермен?» Я видел, как ее мать начала паниковать, и мне не хотелось ее пугать, поэтому я прижал руки к себе и улыбнулся маленькой девочке. «Нет» — сказал я ей, «Мне просто иногда нравится одеваться как Супермен». Затем, прежде чем ее мать успела оторвать ее от меня, я спросил: «Тебе нравится наряжаться в костюмы?» Маленькая девочка серьезно посмотрела на меня. «О да, но мне очень нравится одеваться как принцесса». С этими словами она подняла руки над головой и закружилась, как балерина. Я снова улыбнулся и стал расспрашивать ее о том, что она принцесса. Ее мать внимательно наблюдала за мной, но я видел, как напряжение на ее лице ослабло. Я также заметил, что некоторые другие пассажиры наблюдают за нами, и даже поймал их улыбки. Мы с маленькой девочкой болтали, пока не доехали до остановки. Я медленно встал, и старался не делать резких движений. «Сейчас я должен идти» — я слегка помахал ей. «Пока, принцесса». Она помахала мне в ответ. «Пока, Супермен».

Когда я вышел на платформу, мать маленькой девочки слегка улыбнулась мне, и я кивнул ей в знак признательности. Я чувствовал себя действительно хорошо. Но впереди было еще большие испытания. Я решил посмотреть, каково это быть среди толпы людей, поэтому я планировал пойти в популярное ночное место и потусоваться. Когда я подошел к двери, я увидел, что место переполнено, и заколебался. Тогда я подумал про себя: «Супермен не побоится войти туда. Он войдет, как будто это место принадлежит ему». Итак, я толкнул дверь и вошел. Когда я подошел к бару, я услышал, как громкость шума уменьшилась, когда я проходил мимо кучей людей. Как только я проходил мимо них, тишину наполнил какой-то шум, и я понял, что люди задаются вопросом, что со мной делать. Но бармен был крут, когда заметил меня, и он спокойно спросил меня о моем заказе, как это происходило каждую ночь. Моя просьба о содовой и лайме не заслуживала даже поднятия брови.

Когда я стоял там, потягивая свой напиток, парень, стоявший рядом со мной, похлопал меня по плечу. «Так ты из кино или что-то в этом духе?» — спросил он.

«Нет» — ответил я,

«Я просто хотел сделать это, чтобы попробовать что-то другое».

«Хорошо, круто», — сказал он и начал отворачиваться. Я почувствовал облегчение. Обычно я довольно замкнутый, но решил, что если зашел так далеко, то мог бы подтолкнуть себя немного дальше.

«Так ты фанат фильмов о Супермене?» спросил я его, и вскоре мы заговорили о фильмах и героях комиксов. Другие люди вокруг нас начали присоединяться, и мы прекрасно провели время, обсуждая относительные достоинства различных героев боевиков. Наконец, женщина рядом со мной вытащила свой мобильный телефон, чтобы сфотографировать меня, и когда я увидел время, я был удивлен. Я так хорошо проводил время, что не понимал, что уже так поздно. Я расплатился с барменом, оставив ему хорошие чаевые, и направился к выходу. Когда я подошел к двери, кто-то из толпы крикнул: «Спокойной ночи, Супермен», и несколько человек присоединились к нему. Я повернулся, помахал и размахивал моим плащом под смех и возгласы толпы.

В метро до Куинса больше ничего не произошло, но когда я вошел в свою квартиру, я почувствовал себя так хорошо, что отложил снятие костюма Супермена, потому что все это было очень позитивным. Позже, когда я лег в постель, я понял, что впервые провел целый вечер, не думая о Гленде. После этого я стал носить костюм почти каждые выходные и часто по ночам. Большинству людей, казалось, нравится, когда они видели меня в нем, и я обнаружил, что действительно больше не чувствую себя таким уязвимым. И это было отличным началом разговора.

Алекс улыбнулся мне, и я не могла не улыбнуться в ответ. Думаю, я была рада за него, но подозреваю, что хотя его жизнь в костюме супергероя началась хорошо, у него могла быть и темная сторона. Мне просто нужно посмотреть.

«Хорошо, — сказала я, — думаю, на данный момент этого интервью хватит. Я хочу вернуться к вам, чтобы задать еще несколько вопросов позже, но нам нужно съездить в парк за фотографиями «.

Мой редактор договорился с одним из наших штатных фотографов сделать несколько снимков Алекса в его костюме в Центральном парке. Во-первых, были хорошие фоны, которые могли бы стать хорошими фотографиями. Также Алекс сообщил нам, что часто бывал там, и мы надеялись, что сможем сделать несколько снимков его взаимодействия с людьми.

Мы вдвоем забились в такси, и таксист не мог оторвать глаз от костюма Алекса. К моему удивлению, Алекс начал вовлекать его в разговор, и вскоре они двое обсуждали достоинства плащей. «Мой отец в старой стране носил плащ, «водитель показал, и Алекс прокомментировал, что они были на удивление удобными. Я постаралась не закатить глаза, но должна признать, что мне показалось немного очаровательным, когда Алекс взялся пожать таксисту руку и пожелать ему всего наилучшего, ответ парня был столь же теплым, и я поняла, что только что стала свидетелем того, как Алекс завел нового друга. Очень интересно я собиралась предложить нам по позировать Алекса на одном из арочных мостов в парке, но фотограф хотел, чтобы он стоял на гранитном выступе, что выглядело действительно эффектно. Под прямым углом вы даже могли видеть две проекции Дакоты, вырисовывающиеся вдалеке над линией деревьев.

Алекс явно наслаждался, двигаться и изображать из себя, как велел фотограф, но никогда не выглядеть неестественно или неудобно. «Он действительно как в доме в этом костюме», — подумала я и немного завидовала его беззаботному отношению.

Внезапно детский голос закричал: «Эй, Супермен!» а потом я увидел, что Алексу действительно нравится. В мгновение ока он спрыгнул с валуна и подошел, чтобы поприветствовать группу из полдюжины или около того несовершеннолетних пацанов, назвав некоторых из них по имени. Вскоре они сидели на траве вокруг Алекса и слушали, как он рассказывает историю о Супермене, которую, я была уверен, он выдумал.

Наконец, материнский голос позвал их с поля: и все мальчики вскочили и убежали, смеясь и махая Алексу. «Извини за это», — сказал он, возвращаясь к нам. «Я встречал этих детей здесь раньше, так что я не мог просто оторваться от них. Кроме того, мне очень нравятся дети; я бы сам хотел завести пару». Затем на его лице на мгновение исчезла улыбка, и я поняла, что он думал о своем неудавшемся браке.

Я ничего не могла с собой поделать: мое сердце упало в низ. Но вскоре он отбросил это настроение, и его улыбка вернулась.

Я повернулась поговорить с фотографом. «Вы получили все, что вам нужно?» спросила я.

«О да, — сказала она с энтузиазмом, — позы на камнях были великолепны. И я сделала много хороших снимков, пока он рассказывал сказки этим детям».

Потом она странно посмотрела на меня и прошептала. «Этот парень на самом деле?»

Я покачал головой. «Если бы я знала».

Я вернулась к нему. «Ты отлично ладил с детьми, и все выглядело так, как будто в тот вечер в баре, о котором ты мне рассказывал, все было хорошо. Но разве люди никогда не смеются над тобой или шутят?» Я спросила его.

«О, конечно», сказал он небрежно, «Много раз. Но я просто машу им и улыбаюсь, и они меня не беспокоят». Он проницательно посмотрел на меня. «У меня есть способ справляться с подобными вещами. Когда случается что-то неприятное, я спрашиваю себя: Что бы сделал Супермен? Например, если бы кто-то начал высмеивать Супермена, это его совсем не беспокоило». Он знал бы, кто он такой и что он может сделать, и их замечания отразились бы от него, как пули «.

У меня были сомнения. «Что, если люди не хотят разговаривать с кем-то, кто носит костюм? Разве вы не обнаруживаете, что иногда отталкиваете людей?»

«Полагаю, — задумчиво сказал он, — но если они не хотят иметь со мной дела, это нормально.

Я не пытаюсь навязываться другим, я просто пытаюсь выжить, как все. Я просто делаю это по-другому «.

Он увидел, что я настроена скептически, и внезапно оживился. «Эй, у меня есть идея — ты что-нибудь делаешь завтра вечером?»

Когда я призналась, что у меня нет планов, он очень обрадовался. «Вместо очередного интервью почему бы тебе не пойти со